Пленница генерала драконов
Шрифт:
Задумчиво смотрю на себя в зеркале. Лицо бледное, беспокойное, в глазах тревога. Она не покидает меня с тех самых пор, как я уехала из замка.
Больно прикусываю щёку: кому я лгу? С тех пор, как я рассталась с Райгоном — мне не по себе. Словно я делаю что-то неправильно, словно совершаю какую-то ошибку. Что это? Ненужная привычка? Или хуже — болезненная зависимость? Бред какой-то.
Ещё и этот зуд. Задираю рукав плаща и платья и раздражённо чешу предплечье. Кожа в некоторых местах будто огрубела. Такое было
А потом вернулся Райгон, и новые потрясения как-то вмиг перекрыли все предыдущие, и зуд исчез сам по себе.
Сейчас история повторяется. Ещё и солнце такое яркое, аж глаза режет. Тру переносицу, изо всей силы морщусь. Снова чешу руки.
А ведь ещё лететь до самого вечера над водой — страшновато. Всё-таки спокойнее, когда под ногами твёрдая земля, а тут…
Возвращаюсь в зал. Я должна была проголодаться, но от запахов еды мутит. Чувствую слабость в теле. Пока меня не было, нам уже принесли заказ.
— Я взял тебе то же, что и себе, — улыбается Вайет.
Смотрю на дымящееся мясное рагу в горшочке. В нос бьёт острый запах лука, кролика и розмарина, который тут вообще ни к чему.
— Спасибо, — благодарю коротко и беру вилку.
Нужно поесть хотя бы немного, неизвестно, когда доведётся в следующий раз.
Заставляю себя проглотить несколько рассыпчатых картофелин и небольшой кусочек мяса. Незаметно под столом почёсываю руки.
— Ты в порядке? — спрашивает Вайет.
Его голубые глаза с вертикальным зрачком смотрят внимательно и спокойно.
— Да, — отвечаю уверенно. Не хватало ещё, чтобы он испугался за меня, передумал и решил вернуться. — Можем идти.
— Хорошо, — кивает с готовностью. — Чем быстрее доберёмся до обители, тем лучше. Хотелось бы успеть засветло.
Задумчиво наблюдаю за тенью дракона, скользящей над бирюзовой морской гладью. Пару раз он снижается к самой воде и рассекает её лапами, поднимая брызги.
Я смеюсь, и на какое-то время тревога уходит. Получается расслабиться и ни о чём не думать.
Солнечный диск из золотого становится алым и катится к линии горизонта, где в дымке тумана проступают очертания Драконьей обители. Внизу под нами гряда необитаемых островков, сплошь утыканных острыми скалами и камнями.
Стоп. Не таких уж необитаемых. Липкий страх ползёт по спине, ладони становятся влажными, а сердце тревожно замирает, когда я вижу движение среди скал.
— Вайет, — шепчу, сомневаясь, что дракон меня слышит.
Во рту пересыхает, меня захлёстывает паника, когда я вижу их. Целую стаю гаргулий, поднимающихся в воздух с протяжным скрежещущим карканьем, которое до сих пор стоит у меня в ушах, ещё со дня моего неудачного побега.
Теперь и Вайет
Но ведь Вайет дракон! Ему нипочём гаргульи! Я сама видела, как играючи с ними расправился Райгон! Правда, в тот раз летучих тварей было меньше, намного меньше, но не это главное!
Тварей много, но у дракона есть огонь! Вот сейчас Вайет каак дыхнёт пламенем, и мы спасены. Ведь да?
— Вайет? — хлопаю дракона по хребту. — Чего ты ждёшь? Сожги их!
Нельзя дать им приблизиться, никак нельзя, иначе…
Ноздри окутывает смрад падали и тухлого мяса. Налитые кровью глаза тварей заставляют сердце в страхе сжиматься. Их острые акульи зубы торчат из кривых безразмерных пастей. Сильнее сжимаю кончиками пальцев твёрдую серебристую чешую дракона.
Острые когти твари рассекают воздух в сантиметре от моей спины. Вайет кружит на месте, кричит им что-то на драконьем, они ему в ответ противно каркают, будто переговоры ведут. Зачем с ними разговаривать? Разве он не видит, кто перед ним?
— Сожги их! — кричу, срывая голос, лупя его отчаянно по хребту, с трудом уклоняясь от пролетающих мимо тварей.
Гаргулья срань! Они всё-таки окружили нас! Окружили! Они везде! Снизу, сверху, сбоку!
Что он делает? Почему не мешает им? О чём с ними можно разговаривать? Если бы здесь был Райгон, они бы даже не поднялись бы в воздух — не успели бы! Они бы их сжёг к гаргульей срани! А Вайет, этот… Ай!
Спину обжигают острые когти. Я отпускаю хребет дракона и пытаюсь отмахнуться от тварей. Прочь! Боже, сколько их!
Усиленно машу руками над головой в тщетной попытке отбиться от острых, как бритва, когтей. Визжу что есть сил, потому что мне очень-очень страшно. И потому что я ничего, совсем ничего не могу сделать. А тот, кто может — почему-то не делает.
В какой-то момент замахиваюсь слишком сильно, теряю равновесие, соскальзываю со спины дракона и лечу вниз. Вниз. Вниз. Прямо на острые чёрные скалы, которые приближаются стремительно и быстро. Это конец.
14. Новая жизнь
Аурэлия.
Вдруг время останавливается. Замирает. Я опускаю и поднимаю веки, это длится целую вечность. Брызги морской солёной воды виснут в воздухе. До острых скал остаётся всего пара метров. Замечаю лупоглазого крабика, застывшего в нелепой позе с расставленными в сторону клешнями. Шмоток зелёных водорослей, намотанный на камень. Я вижу каждую песчинку, забившуюся между лохматых зелёных ворсинок.
А в следующий миг тело пронзает боль. Дикая, нечеловеческая, невообразимая. Меня словно разносит на мелкие кусочки. Из груди рвётся крик, но он выходит хриплым, резким, звериным.