Пленница любви
Шрифт:
— В этом ты можешь быть уверен, Гарет, — заметила она. — Иден очень постоянна.
Слегка смутившись, Иден взглянула на Лейфа. Он зажигал сигарету, его зеленые глаза над пламенем смотрели на Гейл. Он выпустил колечко дыма, и Иден подумала, что таинственный блеск в этих глазах ей почудился.
Она глубоко вздохнула, вспоминая слова тети Сью после помолвки Лейфа и Гейл. Тетя сказала, что Лейф сделает ее полностью своей в прямом смысле слова. Он будет ждать от нее верности, ему будет нужен наследник. Гейл должна будет дать мужу и то и другое. Иден только что
На следующей неделе Гарет усердно готовился к своему первому выступлению. Он давал концерт в Брайтон-Холле всего за несколько дней до свадьбы Гейл и Лейфа.
Поэтому Иден видела его гораздо реже и радовалась возможности немного передохнуть. Гарет уже намекал на их собственную помолвку, а Иден не могла отрицать, что он ей нравился. Его чувственность и ранимость были очень редкими качествами, и, когда Гарет говорил, что нуждается в ней, Иден знала, что это правда. Она боялась собственного желания — желания заглушить любовь к Лейфу поцелуями Гарета.
Она испытывала потрясение от произошедших с ней изменений. Она перестала быть нескладным подростком, в ней начала просыпаться женщина, и Иден хотела чувствовать себя женщиной. Несколько лет назад она и не подозревала, что может остаться одна, опустошенная от безнадежной любви к мужчине, с которым не могла быть вместе.
Но она могла быть с Гаретом… Иден требовалось время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
Дома стало невозможно побыть в одиночестве. Все домочадцы заразились предсвадебной лихорадкой. В гостиной каждый день слонялись друзья Гейл, тетя Сью беспрестанно что-то натирала до блеска и сдувала редкие пылинки. Хотя Гейл венчалась в католическом соборе Лоутона, а свадьба должна была праздноваться в отеле, кортеж «роллс-ройсов» все равно отъедет от дома Эллисов.
В субботу утром Иден поняла, что потеряет рассудок, если хоть на пару часов не останется в тишине. Она с облегчением сбежала из бурлящего от приготовлений дома.
День выдался теплым и солнечным, и Иден соблазнилась на прогулку по холмам. Море цветущего дрока, зеленые склоны дышали одиночеством… Здесь, среди диких цветов, поющих птиц и пасущихся овец, Иден наконец нашла покой. Она шла по тропинке, ведущей на вершину холма по ковру цветущих клематисов. Вскоре подъем стал тяжелым, и девушке пришлось хвататься за кусты ракитника, чтобы взобраться наверх. Очутившись на вершине, Иден стояла, рассматривая лежащую внизу долину и слушая пение ветра, потом села в густую траву, обхватив руками колени.
Наконец-то она осталась наедине со своими мыслями. Только теперь Иден могла как следует обдумать события прошедшей недели. Она рассеянно следила, как крохотные жучки копошились в траве, как пестрые бабочки порхали над колокольчиками. Если она согласится на помолвку с Гаретом, тетя и дядя будут более чем рады. Им нравился Гарет. Только вчера вечером дядя Гарри обмолвился, что всегда мечтал именно о таком женихе для Иден.
Она положила подбородок на колени, размышляя, почему же все-таки влюбилась в Лейфа, если так много привлекало ее в Гарете. Его
С приглушенным стоном Иден опустила голову на руки, закрыла глаза и пожелала навсегда остаться в этом тихом и уютном крае холмов — и не возвращаться назад, в большой мир, где так непросто стало жить.
В полудреме она вдруг увидела, как на траву рядом с ней упала тень. Она не двигалась до тех пор, пока Иден медленно, с грацией дикого животного не обернулась.
— Хэлло, нимфа!
Иден чуть не подскочила. Лейф… здесь?!
Но она быстро взяла себя в руки и улыбнулась:
— Хэлло, человек-гора!
Стоя над ней, Лейф казался башней, устремленной в лазурное небо, которое уже, правда, затянули серые облака. Свинцовое небо, предвещавшее грозу.
Зеленая футболка с воротником поло обтягивала его мощную грудь и плечи. Насмешливая улыбка играла на губах.
— Ты спала как невинное дитя. Извини, что пришел и разбудил тебя.
— Я не спала, а дремала. Какой сюрприз увидеть тебя здесь! Я почему-то думала, что в такой жаркий день ты предпочтешь остаться около своего бассейна.
— Я часто прихожу сюда размяться. — Лейф уселся на траву рядом с Иден. — Очень тяжело всю неделю проводить за письменным столом. Сигарету? — Он открыл портсигар и протянул Иден. Она взяла сигарету, Лейф поднес ей зажигалку. Его глаза, два зеленых нефрита на бронзовом лице, были совсем близко.
— Расскажи мне об Африке, — попросила Иден, поддавшись неожиданному импульсу. — Там красиво?
— Красиво? — Дым турецкой сигареты плыл в воздухе. — Я видел дикую, магическую красоту сумерек, но это нечто большее, чем красота. Это континент мужчин. Женщины там намного изнеженнее, чем в Англии.
— Ты сказал Гейл, что возвращаешься?
— Думаешь, она будет возражать? — Лейф усмехнулся.
— Мне кажется, сестра считает Африку богом забытой дырой.
— Когда мы переедем туда, Гейл изменит свое мнение. Магазины Кейптауна такие же большие, как в Лондоне. Светская жизнь такая же блистательная, как и в Париже. Хотя я живу далеко от города, у меня есть небольшая квартирка в Кейптауне, так что поездки туда не проблема. Гейл станет Миссис Большого босса. Она сможет извлечь выгоду из шумихи, которая поднимется вокруг нее, как только мы приедем.
Иден взглянула на него. Жесткое и равнодушное выражение его лица шокировало ее. Так, наверное, выглядит настоящий игрок!
Она сделала глубокую затяжку. Лейф прекрасно знал, что Гейл только играла в любовь. Иден возмущалась слепоте сестры. Разве та не видела, что выходила замуж за человека, который мог любить как божество? Глубоко одинокий мужчина, которому всю жизнь не хватало внимания и заботы и который по-настоящему преклонялся перед своей невестой.
Из-за переживаний глаза Иден светились как сердолики, грудь тяжело вздымалась под легкой полупрозрачной тканью майки. Сердце бешено заколотилось, когда Лейф окинул взглядом ее фигуру.