Пленница любви
Шрифт:
— Нет, не надо уходить от отца, Тони. Ты правильно сделал, согласившись помочь ему в больнице. Гейл была не права, когда просила тебя поступить иначе. — Иден будто в мольбе сложила ладони. — Временами она использует свою красоту как оружие.
Он растерянно кивнул. Иден была еще ребенком, но иногда Тони казалось, что она не по годам умна и обладает житейской мудростью, в отличие от суетной Гейл, которая рядом с сестрой выглядела пустышкой.
— Тебе нравится этот Шеридан, Иден? — спросил он.
— Какая разница, что я думаю о человеке,
— Я очень ценю твое мнение, Иден. У тебя трезвый взгляд на жизнь, для ребенка — слишком трезвый.
— Я не ребенок, — возразила она с раздражением. — Вам всем так нравится думать обо мне как о школьнице в форме и с бантиком на косичке. Я избавилась как от первого, так и от второго пару лет назад.
Тони вздохнул и сквозь табачный дым принялся изучать ее лицо. Короткие рыжевато-каштановые волосы, маленький прямой носик, усыпанный веснушками, высокие скулы. В Иден было кроткое очарование деревенской девушки.
— Да ладно, ты наверняка уже составила мнение о Шеридане — о мистере «Освежающие напитки и эль».
Она сплела хрупкие пальцы и вспомнила, как Лейф, засыпанный снегом, словно пушинку держал ее на руках. Черные прямые волосы, блестящие от снега, притягивающий взгляд сверкающих любопытством зеленых глаз… таких одиноких.
Его взгляд объяснил Иден, почему кто-то из журналистов назвал Лейфа «одиноким магнатом». Необъяснимым образом эта характеристика очень подходила Шеридану — ирландскому сироте, который объездил весь свет в поисках своего счастья. Его надолго захватила тяжелая жизнь алмазодобытчика в Южной Африке, пока он не стал совладельцем почти разорившейся фруктовой плантации. Подгоняемый воспоминаниями о жестоком и голодном детстве, Лейф приложил все усилия, чтобы возродить плантацию. Затем он занялся производством цитрусовых напитков и эля, которые обрели популярность по всему миру.
Шеридан еще раз доказал, что без скандалов богачам не обойтись, но все сплетни, крутившиеся вокруг него, были до странности не личными. Он славился как один из умнейших финансистов, ему было до сорока, но о его личной жизни не было известно почти ничего. Мужчины восхищались его умением делать деньги… женщин привлекали богатство и горящий тяжелый взгляд Лейфа, но «одинокий магнат» не сделал ни единого шага в сторону алтаря.
— Он человек с огромной властью, — задумчиво произнесла Иден. — Но… Мне он не кажется абсолютно… счастливым. Он обладает очень многим, но ему этого недостаточно.
— Да уж, недостаточно, — тихо согласился Тони.
Иден бросила быстрый взгляд на его бледное лицо, так отличающееся от темного, крупного лица Лейфа, с циничной усмешкой и ямочками на щеках.
— Ты не можешь винить его в том, что он хочет составить компанию Гейл. — Иден улыбнулась. — Она может хорошо провести вечер.
— А может, ему нужно больше, чем один вечер! — Тони выглядел мрачным. — Он может влюбиться в нее.
— Да. — Иден кивнула. — Он одинок, а Гейл очень
— По-твоему, получается, что любовь — опасная инфекция, Иден, — заметил Тони с улыбкой. — В любом случае что такой ребенок, как ты, может знать о любви?
— Я… я могу представить, что это такое. — Она вспыхнула.
— Ты встречалась с кем-нибудь? — Тони пытался сдержать усмешку, глядя, как щеки Иден краснеют. — Разве клерк из твоего центра не свел тебя с ума?
— О боже, нет!
— Разве за тобой не пытаются ухаживать, а, Райский сад?
— Нет, спасибо, мне только этого не хватало. Все они — обслуживающий персонал в шляпах-котелках.
Тони, довольный, рассмеялся:
— Ты так очаровательна, Райский сад, когда вот так смотришь большими карими глазками.
— Как спаниель, — усмехнулась она.
— Кстати, — Тони посмотрел ей прямо в глаза, — ты очень похожа на Гейл. Я раньше этого не замечал.
Иден провела рукой по щеке:
— Я… я никогда не допускала мысли, что мы можем быть похожи. Гейл такая живая и задорная.
— Ты такая утонченная. — Тони коснулся пальцем пряди ее волос. — Вы с сестрой отличаетесь, как вино и вода.
— Могу предположить, что вода — это я?
— Да, чистейшая вода, прозрачная и освежающая. Гейл как… о-о, черт с ней! — Тони с отчаянием бросил окурок в камин и повернулся к двери. — Мне лучше уйти, пока не явился этот король эля, — пояснил он.
Но было уже поздно. От пронзительного звонка в дверь Тони застыл на месте. Иден, избегая его взгляда, пошла открывать. Она прошла до середины длинного прямого коридора, когда шуршание шелка заставило ее поднять голову и посмотреть на лестницу.
На верхней ступеньке стояла Гейл, намертво затянутая в корсет розового платья, взятого напрокат в магазине, в котором она работала и как модель, и как продавец-консультант. Платье было обтягивающим, с восхитительными рукавами-колоколами, чуть прикрывавшими локти. Оно подчеркивало стройную фигурку Гейл, и Иден на миг показалось, что на нее смотрит девушка с обложки журнала.
— Открой ему! — Гейл приняла изысканную позу, готовясь своей красотой наповал сразить Лейфа, как только тот войдет. Иден почти возненавидела сестру за этот продуманный маневр и за безразличие, с которым она относилась к чувствам Тони Грегга.
Она резко распахнула дверь.
— Добрый вечер, мистер Шеридан! — Иден отошла как можно дальше в сторону, чтобы не загораживать собой Гейл на лестнице. Но вошедший уставился на Иден. Она не почувствовала, что внезапно сильно побледнела.
— Хэлло! — Его голос был глухим, говорил Шеридан с сильным ирландским акцентом. — Что это с тобой?
Иден безмолвно смотрела на Лейфа.
— Ты болезненно выглядишь. Ты берешь слишком много сверхурочных в этом Центре социальной помощи, где работаешь?