Пленница Палача
Шрифт:
Слышу бешеное биение собственного сердца.
Поднимаю вверх затуманенный взгляд.
В полуметре от меня на земле лицом вниз лежит тот самый бугай, что только что бил меня ногами.
Над ним склоняются двое.
– Лысый, ты чего, - доносится до меня их встревоженный шёпот. – Рус, переверни его.
Я быстро вскакиваю на ноги.
Пячусь в сторону костра.
Краем глаза замечаю кровь. Много крови растекается по земле возле лежащего неподвижно мужчины.
Не дожидаясь,
– Идём, Лида! – кричу ей я.
Хватаю её за руку.
Девушка поворачивает на меня заплаканное лицо. На скуле у неё багровеет синяк.
Оторопело смотрю на неё…
Это не Лида.
Темные волосы длиннее. На ней тёмная юбка, а не джинсовые шорты.
Она затравленно смотрит мне в глаза.
– Спасибо, - шепчет она, резко вставая.
А потом разворачивается и убегает в сторону зарослей.
– Он мёртв!! – доносится до меня истошный вой одного из нападающих. – Он убил его!
Я резко оборачиваюсь.
Мужчины выпрямляются. Их взгляды полны злости.
Боже… что я наделал…
Паника сковывает рассудок.
Не отдавая себе отчёт в действиях, я разворачиваюсь и бегу.
Мне хочется оказаться как можно дальше от них и… бездыханно лежащего на земле тела.
И я просто бегу. Бегу, что есть сил.
Глава 28
Дамир.
"Прошлое - усыпальница наших умерших чувств."
Когда-то давно я прочёл это выражение в одной из многочисленных книг, что подсовывал мне Андрей. В пору юности я почему-то проникся этой фразой. Наверное, мне хотелось, чтобы обуревавшие меня чувства, наконец, умерли. Но они продолжали терзать меня, не давая перейти в новый этап. И в итоге... всё же одержали верх. Съели ту личность, которая раньше жила в этом теле.
Хорошо, что у Палача прошлого нет. Его ничто не гнетёт и не вызывает тоски. Будто локомотив, поставленный на рельсы, он несётся к своей цели, снося любого, кто случайно оказался на его пути.
У Палача нет сомнений и неопределённости. Он чётко знает свою роль и цель в этой жизни. У него нет жалости и ненужных сантиментов. У него нет души. Только твёрдый панцирь, под которым всё выжжено.
До недавнего времени у меня не вызывало никаких проблем быть ИМ. Но вот сейчас, глядя на хрупкую женскую фигуру, стоящую у окна, что-то внутри неприятно сжимается.
– Здравствуй, - говорю ей, заходя в комнату.
Лира не оборачивается.
Всё вглядывается в темноту за стеклом.
– Ты уже поужинала?
– спрашиваю её.
– Да, - тихо отвечает.
Её голос кажется печальным.
Что
– Ты чем-то расстроена?
– расстёгиваю пуговицы пиджака и снимаю его, вешая на спинку кресла.
Лира молчит.
Какого хрена она так ведёт себя? Беспокойство перерастает в раздражение.
– Отвечай, когда я говорю с тобой, - резко говорю ей я.
Подхожу ближе. Лира оборачивается. Её большие и по-детски обиженные глазах покраснели.
– Зачем я тебе, Дамир? – нежный голосок дрожит от сдерживаемых эмоций.
Складываю на груди руки и прищуриваюсь.
Мне сейчас совсем не нужен этот разговор, как и выяснение отношений. Не накануне такой важной встречи.
– Что значит «зачем»? – переспрашиваю, глядя на неё не мигая.
– Вопрос простой, - продолжает она. – Просто ответь на него. Мне кажется, я заслуживаю немного честности. Хоть раз…
– Ты заслуживаешь честности? – приподнимаю бровь я. Нет, она серьёзно? После всего дерьма… она говорит о честности?
– Да, - Лира опускает взгляд. – Теперь ты знаешь обо мне всё… и о моих к тебе чувствах тоже… Но я, - взмах ресниц, и пронзительная синева снова нацелена на меня. – Я о тебе ничего не знаю, Дамир. Зачем ты спас моего брата?
– Чтобы он на грёбанный аукцион не попал! – вскипаю я.
Чёртова девчонка! Она собирается весь вечер на мозги капать?
– Или ты против? – продолжаю, чувствуя, как всё внутри закипает то ли от ярости, то ли от... другого чувства.
Совесть? Раскаяние? Неприятный ком подходит к горлу.
Я как железный дровосек, который слишком давно не использовал свои чувства. Нужные механизмы успели заржаветь, и теперь при каждом движении всё внутри сковывает от боли.
– Я могу вернуть его обратно! – предлагаю ей. – Давай, прямо сейчас!
– Нет! – взвизгивает она. – Нет, Дамир… прекрати…
Лира проходит мимо меня к кровати и садится.
Она опускает лицо в ладони. Её маленькие плечики жалобно вздрагивают от каждого вздоха.
Подхожу ближе и, не отдавая себе отчёт в действиях, сажусь рядом, обнимая её.
Мне хочется, чтобы она успокоилась.
Нет, не так.
Мне нужно, чтобы она успокоилась. Снова расслабилась. И доверяла мне.
Пальцы скользят по бархатной коже.
Притягиваю её к себе. Глажу по волосам. Перебираю длинные пряди – будто шёлк через пальцы пропускаю.
Тянусь вперёд.
Сначала целую лоб, а потом жадно спускаюсь ниже. Я знаю, что действую на неё также, как и она на меня. Острый кайф разносится по венам, когда мои губы соприкасаются с её нежными, распахнутыми бутонами.