Пленница по ошибке
Шрифт:
— Тебе никого не жаль, — сдавлено начала говорить Светомира. — И выбора ты мне не дал, и сейчас уже угрожаешь насилием. Знаешь, что это подействует! Ненавижу тебя!
Светозар просунул руку под одеяло и, поймав девушку за ногу, притянул к себе, она тут же стала махать руками, кричать, чтобы отпустил. Из — за того, что она пыталась его пнуть, одеяло съехало, обнажив колени, а девчонка, заметив это, испуганно притихла.
— Не трогай меня! В пчеле живой огонь!
— Я и не собирался трогать, хотел только, чтобы ты успокоилась. — нависнув над ней, произнес Светозар.
Телом он навалился на девушку, вжимая ее в шкуры,
— Чего ты так боишься? Я ничего не делал. — опустившись ниже над ее лицом, прошептал он.
— Отпусти меня! — тут же отозвалась Светомира. — Ты пугаешь меня. Что ты хочешь? Отойди и я покажу, как пробуждается огонь.
— Хочу поцеловать тебя.
Не дав девчонке, опомнится, он прикоснулся к ее губам, сминая их. Даже сквозь одеяло, он чувствовал, как бешено, колотится ее сердце, готовое выпрыгнуть наружу, под придерживающей ее голову рукой, забилась жилка, губы сжались, не позволяя его углубить поцелуй и приоткрыть ее рот. Нехотя мужчина приоткрыл глаза и увидел перекореженное немым ужасом лицо.
— Полно тебе, подари усладу нам обоим, — слегка отодвигаясь от нее. чтобы успокоить, произнес он. — Не знаю, что там было с тобой до этого, но все может быть по-другому.
— Ты совсем ничего не понимаешь! Не было ничего, и не будет! — всхлипнула та в ответ. — Отпусти меня, ты же говорил, не тронешь, коли послушна буду. Я и слова поперек не скажу.
— Почему ты была вся в синяках у работорговцев? — поднимаясь на ноги, устало спросил Светозар. — Ведь поймали мы тебя уже с ссадинами на лице, побитую.
Глупая, позорная тяга к этой девке сводила его с ума А еще это чувство жалости поднималось где-то в глубине, и не хотелось ни пугать ее, ни бить, и тем более, горько было от мысли, что он отдаст ее на допрос, а потом своими же руками подожжет костер под ее ногами. Может и правда дать ей сбежать? Глупости… Какие глупости в его голове, опасно оставлять на воле ту, которая может рассказать об многом. А ему ох как знать надобно было о том, зачем ведьмы с работорговцами спутались, и что за сила в медальонах, и почему его воинов они не тронули, а пленных всех подушили. Он запустил пальцы в свои волосы и слегка взлохматил их. Хоть бы хватило у этой упрямицы ума не лгать при маге, а то не выдержит ведь. От дальнейших размышлений его оторвал возмущенный голос пленницы:
— Потому что была в плену!
Все это Светозар уже слышал, и если вначале ведьма получала по своим губам, за столь явную ложь, то теперь он, лишь почувствовал досаду. Он видел своими глазами силуэт женщины в ярком плаще, видел, как она взмахнула рукой, и хорошо помнил, что после этого произошло.
— Как же ты сбежала? — все же спросил мужчина, мрачным взглядом скользнув по тонкой шее с обручем.
— Мне помогли, — вскинув ему навстречу лицо, отклоняясь всем телом назад, воскликнула она.
И столько надежды, столько веры появилось на ее лице. Даже на щеках появился румянец, а рот был приоткрыт, как будто на нее нахлынуло спасение. Только вот сказка ее была настолько глупа, что вызывала смех. Тем не менее, Светозар подошел к ней и присел рядом.
— Кто, — бесцветным, отстраненным голосом спросил он.
— Работорговец, — опуская голову вниз, тихонечко ответила девушка.
Глаза
Где — то рядом с ней раздался усталый голос, уходящего мужчины:
— Ты сама слышишь себя? Как в такое можно поверить.
Глава 22
Туман стелился по низине, облегал молочной дымкой стволы деревьев, и слегка затрагивал густую траву, на которой собралась утренняя роса. Воздух, наполненный свежестью, обволакивал и отдавал влагой после дождя. Светлеющее небо, покрытое пушистыми пурпурными облаками, притягивало к себе внимание, взывало обратить к себе взор и помечать.
Светомира поддалась утреннему призыву, и представляла, как ее спасет Данияр, да не просто придет за ней, а выкрадет из-под самого носа чужака. А потом устроятся они, дом свой срубят, и заживут. Утром она будет открывать окно нараспашку, и вдыхать запах цветущей вишни, а ее за юбку будет дергать сынок, и проситься на улицу, с батькой порыбачить. И так шустрый он будет, и, конечно, одаренный огнем.
На очередном подъеме ее спина прикоснулась к груди воина. И хоть он был подобающе одет, а не в одной рубахе разгуливал, она поспешила выпрямить спину и отодвинуться от него как можно дальше, да только не рассчитала, и стала заваливаться на бок.
— Да сиди ты спокойно, не дергайся! — подхватив девчонку, недовольно произнес Светозар.
Настроение у него было скверное. Как он не хотел уйти по темну, чтоб знахарка не голосила, что он девоньку больную в дорогу потащил, ничего не вышло. Проспав пол дня, Хирона пришла к девчонке с твердым намереньем разговорить ту, и разузнать, где ее отчий дом, как она себя чувствует и, конечно же, расспросить про жениха, все ли ладно у них между собой. Хорошо, что перед этим он успел припугнуть пленницу, чтоб не болтала ничего, а лишь головой мотала. Благо послушалась, но внутреннее напряжение все это время не покидало его. Не было доверия к этой девчонке, ведь запросто наговорит ерунды доверчивой женщине, а та побежит помогать. И так, еле спася от ее брюзжания, когда она увидела коня добротного, да одежды куль, в котором женского платья не нашлось. Слышать о том, что девочке припасена мужская одежда она не хотела. А что он мог поделать? Не говорить же правителю, что тащит с собой ведьму? Вот и взял для нее мужскую одежду на худенького паренька.
Знахарка подбоченилась, гневно зыркнула на Светозара, да и пошла по домам. Вернулась она только на заре, улыбаясь во весь рот. Задрав голову, велела мужчине убраться куда подальше, ибо нечего на девицу ясную смотреть, и стала раскладывать одежду, прикидывая, что подшить надобно, а что и так сойдет.
Он же вышел, да устроился под окном, кашлянув пару раз, чтоб ведьма дурить не надумала. Хирона же нарочито громко стала отчитывать его, да расписывать красоту девичью, все приговаривая, чтобы не кручинилась та.