Пленница пустыни
Шрифт:
Когда он подошел к кровати, Леанна попыталась откатиться от него, но он схватил ее за лодыжку и перетащил на середину ложа.
– По-плохому, – прорычал он. – Что ж, отлично!
– Нет, – простонала она, оставляя дальнейшие попытки убедить его. В этот момент он нависал над нею, и она стала отчаянно сопротивляться – извиваться, царапаться, лягаться, пытаясь ударить его в пах, но вместо этого попала ему коленом в живот.
– Так, – мрачно сказал он. – Хватит.
Он быстро развязал веревку у нее на запястьях, затем завел ее руки ей за голову и привязал их к спинке кровати. Когда
Ужас накрыл ее пушистыми черными крыльями. Она пронзительно закричала.
– Кричи, – сказал он. – Я не возражаю. Можешь не сомневаться – за дверью нас подслушивает целая толпа. Повесели их, детка!
– Не надо, – прошептала она, потому что кричать уже не было сил, – пожалуйста, не надо.
Все, что Леанна могла сделать теперь, – постараться выжить.
Ну и спектакль она ему устроила, подумал Кэм. Сначала сексуальная соблазнительница, затем испуганная жертва – и все это за каких-то двадцать минут. Но к чему ломать такую комедию? Кэм был уверен, что эта женщина отличная актриса. Наверное, в постели она еще лучше. Интересно, сколько мужчин пользовалось ее услугами? Он обвел взглядом распростертое на ложе тело – восхитительную грудь, золотистые, широко разведенные бедра.
И почувствовал, что если не войдет в нее прямо сейчас, то эрекция, от которой ныло все тело, просто убьет его.
То, что она привязана, может сделать его ощущения острее. Она не оставила ему выбора: у игры, в которую она играла, мог быть только один конец.
Ведь это была игра, не так ли?
Возможно ли, что она говорит правду? И не хочет, чтобы он занимался с ней сексом? Если бы это было так, она добилась бы своего, не прикладывая никаких усилий, когда он сказал султану, что она его не интересует. Глаза Кэма сузились. Видимо, все, что случилось тогда, должно было спровоцировать глупого американца думать не головой, а гормонами? Что ж, если все было так, то план сработал.
Но Кэмерон уже остыл. Он снова начал думать. А думал он о том, что дверь была на засове. Окна также были заперты. Он позаботился об этом перед тем, как встретиться с султаном. Под матрасом у него была спрятана «беретта», а в постели лежала красивая женщина.
Его тело напряглось.
Да, он займется с ней любовью.
Стресс обязательно надо было снимать. Служба в спецназе и разведке научила его этому. Медитации тоже находилось место, но иногда было нужно что-то иное.
Некоторые пили спиртное, другие принимали наркотики. Кэм понял давным-давно, что ему подходил жаркий, первобытный секс. Секс с женщиной, которая была достаточно красива и опытна, чтобы он забыл о тонкостях цивилизованного поведения.
Лейла была как раз такой.
Несколько долгих минут внутри ее тела, ощущение ее сладкого тепла, несколько поцелуев в эти мягкие губы – и он будет в полном порядке. Ему станет лучше, когда она бросит ломаться и признается, что хочет этого не меньше, чем он. Она притворялась мастерски,
Кэм вновь посмотрел на женщину, лежавшую рядом с ним. Она была красива, с бледно-золотистой кожей и чуть более темными волосами. Асаад сказал, что она танцовщица. Что ж, именно так он и будет теперь о ней думать – как о своей партнерше по эротическому танцу, от которого они оба получат удовольствие.
– Посмотри на меня, – сказал он. Когда она не подчинилась, он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
Она медленно выполнила его команду. Ее глаза были темно-синими, как летнее небо. Ресницы, длинные и густые, слиплись от слез. Слезы? Она определенно была мастером своего дела. Мастером разжигать в мужчинах желание, которое он испытывал сейчас каждой клеточкой своего тела.
Он вытянул руку и провел пальцем по ее пухлым губам, почувствовав, как она дрожит. Он наклонился к ней и легонько коснулся ее губ.
– Все время, что мы стояли во внутреннем дворе, – прошептал он, – я думал о твоих губах. Обо всем, для чего они созданы. Хватит притворяться, что тебе этого не хочется, поцелуй меня. Дай мне почувствовать твой вкус. Дай мне сделать это как следует.
Женщина издала слабый стон и попыталась отвернуться. Он запустил руку в ее волосы, чувствуя, как золотистые локоны обвивают пальцы.
Игра продолжалась.
Он поцеловал ее. Ее губы были мягкими и податливыми. Кэм застонал и стал легонько покрывать их поцелуями, пока она не издала тот же звук и не приоткрыла губы.
– Вот так, – произнес он и просунул язык в ее рот, почувствовав, как по ее телу пробежала дрожь, когда он коснулся ее языка.
Боже, она сводит его с ума!
Вкус ее губ. Запах ее кожи. Ее упругая грудь, которая прижимается к его телу…
Он приподнялся и обхватил ладонями холмики идеальной формы. Ее глаза распахнулись, по щекам разлился румянец.
– У тебя удивительная грудь, – сказал он хрипло.
– Пожалуйста, – прошептала она, – пожалуйста, прошу…
– Что? – Он посмотрел ей в глаза, одновременно поглаживая большим пальцем сосок, увидел, как черные зрачки расширились почти до размеров голубой радужки, услышал, как замерло ее дыхание.
– Тебе это нравится? Скажи мне. Скажи мне, что тебе это нравится.
Он наклонился и провел языком по ее соску. Она застонала, и он снова нагнулся, тихонько подув на похожую на жемчужину плоть, а затем втянул ее в рот.
Это было все равно что поднести зажженную спичку к груде хвороста.
Она выгнулась дугой, и из ее груди вырвался звук, интонацию которого он не смог определить точно.
Неужели это было удивление?
Как же ему хотелось, чтобы это было правдой! Как он хотел быть первым, кто удостоился такого вскрика этой женщины.
Она дышала неровно, слегка постанывая, извивалась под его руками, пока он ее ласкал. Гладил соски. Целовал теплую плоть. Она сказала что-то, чего Кэм не разобрал, прошептала это, когда он дотронулся до нее.