Пленница сновидений

Дрейк Анджела

Его собственный драндулет прожил короткую, но славную жизнь, закончившуюся на дне одного озера в западной Шотландии после веселой новогодней ночи.

Отец Чарльза сначала встревожился, а потом вышел из себя. Он топнул ногой и решительно заявил, что следующее транспортное средство его сына будет ездить не на двух, а на четырех колесах и передвигаться с помощью куда менее мощного мотора. В результате Чарльз до совершеннолетия был вынужден довольствоваться скромным «гольфом Джей-Ти» и сменил его только тогда,

когда получил право самостоятельно пользоваться своими деньгами.

Он покосился на новый красный «мерседес» с откидным верхом и, припомнив лишения юности, почувствовал прилив невыразимого счастья.

Держа в руках букет роз и бутылку хорошо охлажденного шампанского, он пружинисто поднялся по ступенькам и позвонил в дверь.

Прошла минута, но ничего не случилось. Он снова положил палец на кнопку и долго не отпускал. Где-то в глубине дома раздалось жужжание. Чарльз знал, что Зоя здесь: ее машина диковинного желто-кремового цвета стояла рядом с мотоциклом.

— Ну же, ну!

Она что, издевается над ним?

Он сжал губы, положил букет на ступеньку, взял бутылку под мышку и начал яростно колотить в стеклянную дверь, как будто хотел разбудить мертвого.

Сквозь толстое узорчатое стекло замаячил расплывчатый контур спускавшейся по лестнице хрупкой фигурки. Руки Зои были подняты к шее, словно она поправляла бусы или застегивала пуговицу.

Чарльз посмотрел на часы. Половина десятого. Не собиралась же она ложиться спать в такую рань! При мысли о постели и неуловимой Зое у него участился пульс.

— Ангел! — воскликнул он, когда дверь открылась, и протянул испуганной хозяйке огромный букет.

Она смотрела на Чарльза так, словно не узнавала его.

— Ну, вспоминай же! — поторопил он.

— Чарльз! — с явной опаской пробормотала она.

— Может быть, разрешишь войти? — Кое-кто заподозрил бы в этой фразе сексуальный подтекст, но Зоя просто вежливо посторонилась.

— Давно не виделись, — бросил он, кладя розы на столик, и сунул ей в руки бутылку. — Положи ее в морозилку, ангел. Она согрелась у меня под мышкой. Ну и попотел же я у твоих дверей!

— Ох! Извини, пожалуйста, — сказала искренне взволнованная Зоя.

— Не беспокойся, дорогая. Я заслужил хорошую головомойку за то, что не являлся целую вечность!

— Все в порядке, Чарльз, — серьезно сказала ему Зоя. — Тебе не за что просить прощения.

Чарльз придерживался того же мнения, но хорошо знал, как следует вести себя в подобных обстоятельствах.

— Простим и забудем, верно?

Он чарующе улыбнулся, наклонился и поцеловал ее в щеку.

Зоя рассеянно улыбнулась, взяла бутылку, пошла на кухню и осторожно положила ее в холодильник.

Чарльз шел следом, потирал руки и улыбался, предвкушая дальнейшие события.

Тут его ждало потрясение. На столе стояли хрустальные

бокалы с недопитым вином, рядом валялись смятые крахмальные салфетки. Эта сцена была ему слишком хорошо знакома: интимный обед вдвоем, внезапно брошенный ради более приятного занятия.

Пока он с укоризной смотрел на Зою, по лестнице неслышно спустилась темная фигура. Чарльз поднял глаза и застыл от изумления. Длинноногий Франсуа Рожье, облаченный в черную кожу, крепко обнял Зою и удалился, приветственно помахав рукой непрошеному гостю.

Глава 15

Зоя вынимала из багажника свои сумки и пособия. Всю дорогу она мечтала о Франсуа, но сейчас, взглянув на подъезд школы, подумала о Леоноре. И тут же — о Чарльзе.

Ах, бедный Чарльз, с каким несчастным видом он стоял у нее на кухне, чувствуя себя третьим лишним! Внезапное столкновение с Франсуа, не оставлявшее повода для сомнений, пробило в броне его жизнерадостности зияющую брешь, и это заставляло Зою думать о Чарльзе с виноватой нежностью.

Она шла по коридору и отвечала на приветствия обрадованных детей:

— Хелло, мисс Пич! Доброе утро, мисс Пич!

Душа пела от радости. Зоя была влюблена, мир казался восхитительным, и хотелось обнять каждого встречного.

Сегодня в школе царили дружелюбие и энтузиазм. Они согревали душу, дарили надежду на будущее, которое принадлежало бодрым ученикам этой школы и всех остальных школ на свете.

Мальчик, бежавший навстречу, взял у нее из рук сумки. Девочка, проходившая мимо, восхитилась ее зелеными замшевыми туфельками с пурпурными пряжками:

— Вот это да, мисс Пич! Потрясающе!

— Когда они станут мне малы, я отдам их тебе, — пообещала Зоя.

Она вошла в кабинет сияющая и запыхавшаяся. Ну и что, зато она успела опередить своих учеников!

Дети тут же стали просачиваться в комнату. Ее любимые усердные слушатели… Она поздоровалась с каждым в отдельности и объявила первое задание — проверку беглости чтения. Упражнение было искусно замаскировано: каждый получил письмо в цветном конверте с нарисованным самой Зоей зверьком.

На конверте Леоноры красовался маленький лохматый песик — дворняжка, поскольку девочка говорила, что это ее любимая порода и что точно такой пес живет у ее соседки.

— Я правильно нарисовала? — спросила Зоя, показывая ей конверт и с интересом ожидая ответа.

Леонора могла критиковать даже тех, кого любила. Если ей что-то не нравилось, она не скрывала этого, ибо, по примеру отца, предпочитала безжалостную честность снисходительной лести.

— Да, — сказала Леонора и подняла на Зою лучащиеся глаза, довольная тем, что у них есть общая тайна.