Пленница Волка
Шрифт:
Молодая женщина лежала прямо на голом полу в лесном домишке, и только тонкий слой свалявшегося сена отделял ее от голых досок. В ней я узнала Марису, хотя все черты лица и были искажены болью и страданием. Тело мамы прикрывали жалкие лохмотья разорванного платья. Рука превратилась в кровавое месиво с торчащими костями, лицо было перемазано кровью, волосы слиплись от пота.
– Мариса, держись!
– бабушка сжимала мамину руку.
– Еще немного осталось!
Но женщина не слышала ее голоса и не ощущала поддержки. Все ее тело горело словно в огне, и сознание давно покинуло разум. Она произносила лишь одно имя: "Александр!", и от этого мурашки побежали у меня по спине. С губ мамы сорвался адский крик
– Девочка!
– лицо бабушки осветилось счастьем, таким лишним и неуместным в этой ситуации.
Плач ребенка смешался с диким криком мужчины, и я перенеслась в другое место действия. Огромный черной волк подмял под себя свою жертву. Как я поняла это был мой отец. Из открытой черной пасти текла слюна, черные глаза горели злобой и ненавистью. По кругу в полной боевой готовности набросится на жертву, и скаля пасти, стояли еще несколько оборотней. Волк впился зубами в плечо Александра, и мотнув головой в сторону, вырвал клок мясо вместе с одеждой, и отец взвыл от боли. Он пытался сопротивляться, но оборотень еще сильнее стиснул его так, что затрещали кости. Хруст костей отозвался в моем теле, и я скрючилась от неприятного ощущения, как будто это меня мял волк. Чудовище еще сильнее оскалилось, и занеся лапу с острыми, длинными когтями, легким ударом оставило глубокие следы на лице отца. Лицо залила кровь, хлынувшая из ран. Волк отступил. Александр остался лежать один в луже собственной крови, корчась, словно через его тело пропустили электрический ток. Жуткий вой стаи заглушил стоны. Я вскрикнула от ужаса, и видения пропали.
Рожденная не от человека и не от зверя... Я родилась в тот момент, когда мой отец стал зверем, так что сомнений не оставалось. Это я должна была стать Черной Хранительницей, которая перевернет историю ордена и сделает его могущественным и несгибаемым.
– Твою кровь нужно смешать с кровью братье, которые любят тебя и кровью хранителя, то есть моей! Все готово для обряда, осталось только получить твое согласие.
– я встретилась с беспощадным взглядом отца, но не опустила глаз.
– Почему ты так смотришь на меня, Алекс!
– Александр не выдержал мой взгляд и первый отвел глаза.
– Пытаюсь понять, когда ты стал таким!
– я ощутила усталость во всем теле.
– Мама любила другого человека и пришла бы в шок если бы сейчас услышала твои слова. Ты хочешь, чтобы я помогала тебе проливать кровь ни в чем не винных людей!
– Заткнись!
– отец взревел и подскочил ко мне с кулаками и искаженным злобой лицом. Я невольно отшатнулась, и он остановился.
– Ты ничего не знаешь, чтобы иметь право судить меня.
– Александр взял себя в руки и усмехнулся, смотря на мой испуг.
– Я заплатил слишком высокую цену за то, чтобы стать оборотнем, лишился семьи, своего лица и всего состояния. Но раз я стал таким, значит должен извлечь максимальные выгоды из своего положения! Я хочу власти и свободы. Власти не только над жалкими оборотнями, но и над всеми людьми!
Я сжала губы и не произнесла ни одного слова в ответ.
– Я не держу тебя!
– он провел рукой по моим волосам.
– Отцовские чувства правда угасли за эти годы, и я не нуждаюсь в твоем обществе в качестве дочери. Ты напоминаешь мне Марису. У нее тоже частенько ехала крыша, и она вела себя непредсказуемо.
– не к месту шепотом произнес Александр. Воспоминания о маме нахлынули, и его лицо осветилось нежностью. Но опомнившись, Александр тут же отогнал их от себя.
– Ты можешь уйти, и никто не причинит вреда тебе и твоему ребенку, никто больше не будет преследовать вас, и ты никогда не услышишь обо мне. Но..
– отец удержал эффектную паузу, и я невольно сжалась в ожидании подвоха.
– Ты больше никогда не увидишь ни Валентина, ни Макса живыми. Как только ты,
Я больше не могла сопротивляться, не осталось ни капли сил. Кровь прилила к вискам и стучала молоточками, так как будто хотела пробить череп медленно, но верно. Сама мысль стать Хранительницей приводила меня в неописуемый ужас, но он смешивался с безразличием и обреченность. В один миг хотелось просто молча встать и уйти, но я представила окровавленные и безжизненные тела Валентина и Макса. Эта мысль оказалась в сто раз мучительнее, чем первая, и я стиснула голову руками. Мне хотелось выдавить из нее все мысли, чтобы наконец-то ощутить покой. Я попала в ловушку, а время идет, и Александр ждет от меня ответа.
Раз, два, три, четыре пять... Секунды безжалостно тикают, становясь минутами. Нужно сделать выбор, и от него будет зависеть жизнь дорогих мне людей. Сейчас насчет три я выберу или жизнь в другом обличии и стану на сторону зла, или смерть отца своего ребенка. Самое ужасное то, что на это толкает меня самый родной и близкий человек во всем мире! Хотя он должен был стать таким, но к сожалению не стал и никогда не станет. Время безжалостно уходит. Раз, два, три...
Я подняла глаза на Александра и произнесла решение, которое казалось мне само собой разумеющимся:
– Я согласна остаться здесь!
Эти четыре слова дались мне с огромным трудом, но после них стало легче, как будто груз упал с плеч.
– Брендан!
– позвал Александр, обрадованный моим согласием. Думаю, что он и не ожидал иного от меня.
В зал вошел высокий мужчина со светлыми волосами и карими глазами в черном плаще. В руках от держал серебряный поднос, на котором лежали с кинжал и стеклянный сосуд с чем-то красным. Мужчина посмотрел на меня, и в его глазах я прочитала жгучую ненависть к себе. Я невольно вздрогнула, не понимая чем вызвано такое отношение, и что такого я сделала ему. Брендан передал поднос отцу и бесшумно удалился из зала, так же как и появился.
– Дай мне руку!
– Александр поставил поднос рядом со мной на стул и взял с него кинжал с резной рукояткой.
По моему телу прошелся озноб, но я послушно протянула ему руку. Отец взял ее, перевернув ладонью вверх. Кинжал блеснул в его руке, и капельки крови проступили на моем запястье. Я вскрикнула и хотела отдернуть ладонь, но Александр крепко сжимал мои пальцы. Открыв стеклянный сосуд, и прошептав несколько слов на незнакомом языке, он капнул, как я поняла, кровью Валентина, Макса и своей собственной на рану, и она на моих глазах затянулась, не оставив даже намека на шрам. Я приготовилась к боли и мысленно собрала остатки сил, но ничего не произошло. Отец отошел от меня, ни сказав ни слова. Я встала со стула и только успела вздохнуть с облегчением, как резко согнулась пополам и закричала не своим голосом. В область живота как будто воткнули разом тысячу ножей, боль была нереально дикой, что я не удержалась на ногах и упала на пол, больно ударившись коленом. Я погрузилась во мрак, где не было ничего кроме пустоты. Не знаю, сколько я пролежала на полу, но боль прошла так же резко, как и началась.
– Твоих друзей отпустят сейчас же!
– Александр стоял в стороне и созерцал с невозмутимым лицом мои мучения.
Я сделала неимоверное усилие и поднялась на ноги, хотя жутко хотелось заснуть прямо на холодных плитах.
– Когда я стану оборотнем?
– я, ковыляя, приблизилась к отцу.
– Зачем?
– он удивленно поднял брови.
– Но я думала, чтобы стать Темной Хранительницей, я должна превратится в оборотня.
Я не успела договорить, потому что мои слова прервал смех. Александр смеялся долго и от души так, что слезы выступили на глазах. От его смеха мне стало не по себе, слишком уж зловещим казался он.