Пленница

Холт Виктория

— Значит, вы стали свидетелем убийства, — сказал Лукас.

— А майор… как он узнал, что вы все это видели? — спросила я.

— Он заметил меня на площадке, только не подал виду… он сказал мне об этом позже. Тогда я был не в Биндон Бойс, а в другом месте, у старика Чиверса. Он ничего не имеет против того, чтобы я спал в одном из его сараев. Так вот… Майор дал мне денег и пригрозил убить меня, если я хоть заикнусь полиции о том, что видел. Старик Чиверс меня пожалел. Я понял, что мне придется найти новое место, когда они затеяли в Биндоне ремонт… но после всего этого они его забросили.

— Хэрри, — заговорил Лукас, — вы расскажете все это

полиции?

Он отшатнулся от нас.

— И слышать об этом не хочу.

— Но вы это сделаете. У вас нет выхода.

Старик затряс головой.

— Это ваш долг, — добавила я.

Его лицо жалобно сморщилось.

— Вам уже ничто не угрожает, — продолжал убеждать его Лукас. — Слушайте, Хэрри, вы пойдете и все расскажете в полиции, а я сделаю вот что. Я попрошу брата подыскать для вас домик в нашем поместье. Вы могли бы время от времени помогать фермерам. Я уверен, что работа для вас найдется, и у вас опять будет собственный домик.

Хэрри молчал, недоверчиво глядя на Лукаса.

— Я не хочу, чтобы вы подумали, что я ставлю вам условия. Одно к другому не имеет никакого отношения. Мне очень жаль, что вас выгнали из дома. Я вам искренне сочувствую и поговорю с братом в любом случае, но пожалуйста… пожалуйста, пойдемте с нами в полицию.

— А если я никуда не пойду, вы мне не дадите домик?

— Я ничего подобного не говорил, — вздохнул Лукас. — Я попытаюсь найти вам жилье, как бы вы сейчас ни поступили. Я попрошу брата, и я уверен, что, только услышав, как вы нам помогли, он сделает для вас все, что будет в его силах. Я обращусь к нему в любом случае, я вам это обещаю. Но вы должны все рассказать полиции.

— Нам самим придется рассказать им о том, что мы от вас услышали, Хэрри, — пояснила я. — Это наш долг. Видите ли, невинного человека обвинили в том, чего он не делал. Мы должны его оправдать. Вас тоже попросят дать показания. На этот раз вам придется сказать правду. Ваш отказ расценят как уголовное преступление.

— Я не преступник. Я ничего не сделал. Это был майор. Это он выстрелил из пистолета.

— Я знаю. И вы так и скажете, когда вас об этом спросят.

— Когда?

— Думаю, прямо сейчас, — ответил Лукас.

— Я не могу.

— Можете, — твердо произнес Лукас. — Вы сядете позади меня на лошадь, и мы отправимся в полицию… прямо сейчас.

Он был прав. Мы должны были попасть в полицию раньше, чем майор доберется до Хэрри. Что же он будет делать теперь, после неудавшейся попытки очередного убийства?

— Хорошо, — согласился Хэрри.

Возвращение

Последовавшие за этими событиями месяцы стали самым тяжелым периодом моей жизни. Перривейл-корт погрузился в глубокий траур, и я понимала, что хотя я стремилась восстановить справедливость и оправдать ни в чем не повинного человека, именно я стала источником несчастья целой семьи.

В тот же день, когда майор попытался лишить меня жизни, он вернулся во Вдовий дом и лишил себя жизни.

Когда мне удалось ускользнуть от него, он понял, что у него нет ни единого шанса продолжать жить как прежде, а жить иначе он не хотел. Выбежав из рощи, я уничтожила то, чему он посвятил всю свою жизнь, чего добился ценой громадных усилий и ради чего он пошел даже на убийство. Оглядываясь назад, я вижу, каким хитроумным был план опоить меня и сбросить с утеса, как он и намеревался сделать вначале. В том, что ему помешала это сделать именно его горячо любимая и любящая внучка, заключалась горькая

ирония. Его план рухнул по нечаянному стечению обстоятельств. Мне не удалось уйти на прогулку незамеченной, а она решила меня выследить. Если бы этого не произошло, моя смерть стала бы очередной загадкой.

Вторая попытка была гораздо более прямолинейной. Но у него просто не оставалось времени, он спешил от меня избавиться, опасаясь того, что я передам Лукасу всю имеющуюся у меня информацию. Посетив родильный дом, принадлежащий его знакомой, я выдала себя с головой. Он должен был разделаться со мной до встречи с Лукасом. Видимо, он пришел к убеждению, что Хэрри Тенч его выдал.

Я часто спрашиваю себя, что он собирался сделать с моим телом в случае успеха. Спрятал бы его в роще… отпустив мою лошадь? Или сбросил бы и ее, и меня с утеса, чтобы все приняли мою смерть за несчастный случай? Случай обернулся против него, позволив Золотцу уйти и направиться в гостиницу, дорогу куда она так хорошо знала.

Его темное прошлое тоже вскрылось, повергнув в шок обитателей Перривейл-корта, поскольку не было ни малейших сомнений в том, что его горячо любили как Кейт, так и Мирабель. Он вызывал симпатию у всех, кому приходилось с ним общаться, что в очередной раз наводит на размышления о сложности человеческой натуры, если учесть то, что он являлся одновременно хладнокровным убийцей и любящим отцом и дедом. Вся его жизнь оказалась построенной на фантазиях и обмане. Он никогда не был майором, хотя действительно служил в армии. Он был сержантом-майором в продовольственной службе, оказался замешанным в гнусную историю с кражей продуктов и был уволен, едва избежав тюремного заключения. Он был необычайно одаренным человеком, яркой личностью, заслуживавшей успеха. Он был верным и любящим мужем и отцом. Благополучие дочери значило для него так много, что он пошел ради него на убийство.

Часть этой информации появилась в прессе, остальное я узнала много позже. Перед тем как застрелиться, он написал предсмертную записку. Он полностью сознался в содеянном, не желая, чтобы его дочь и ее семью впутывали в эту историю.

В тот день он узнал, что Козмо собирается в Биндон Бойс, и подождет его там. Леди Перривейл считала его своим самым близким другом и рассказала ему о предсмертном признании сэра Эдварда его первом браке. Таким образом, когда в убийстве Козмо обвинили Саймона, это показалось ему вмешательством Провидения, устранившего угрозу будущему его дочери. Козмо должен был умереть, потому что он узнал, что Мирабель изменила ему с его собственным братом, Тристаном, и угрожал ей скандалом, уничтожившим бы все, что он так тщательно спланировал и осуществил.

Разобраться во всей этой истории мне помогла именно Мирабель, с которой я очень сблизилась на протяжении последовавших за смертью майора месяцев.

Потеряв дедушку, Кейт погрузилась в состояние глубочайшего уныния, отвлечь от которого ее удавалось только мне. Парадоксальным образом я оказалась вовлеченной в тесный семейный круг, и когда пресса обнародовала правду о ее отце, Мирабель нашла утешение в беседах со мной.

Гонор и притворство сменили смирение и кротость. Она во всем винила себя. Ее отец готов был ради нее на все, а она собственными руками изуродовала свою жизнь. Ей едва исполнилось семнадцать лет, когда она вышла замуж за Стива Тэллона. Это было еще до того, как ее отца уволили из армии. Он хотел, чтобы она вела добропорядочную жизнь, и определил ее в ученицы к модистке. Но ей такое существование быстро опостылело.