Пленница

Холт Виктория

— Видишь, во всём есть свои преимущества.

— Иногда мне хотелось, чтобы они выбросили меня за борт.

— Нельзя так говорить. Это значит признать поражение.

— Конечно, ты права. Как же хорошо с тобой, Розетта. Помню, какую ты проявила изобретательность, когда мы были на острове. Я так обязан тебе.

— Главным образом…

— Этому человеку, Джону Плэйеру. Да, он у нас был вроде лидера. Он хорошо играл свою роль. А я был только помехой.

— Ничего подобного. Чем ты мог помешать. Расскажи лучше, что с тобой было дальше.

— Когда я понял, что эти люди ни за что не расстанутся с тобой и Плэйером, то переключился

целиком на себя. В этом вопросе они были более сговорчивы. Что можно за меня выручить? За калеку. Ничего. Я сказал им, что если они меня отпустят, я пришлю им очень дорогое кольцо. Если они попытаются меня продать, ничего не получат, ведь никто не захочет покупать человека, который не может ходить без палки. Выброси они меня за борт, тоже останутся без выгоды. Но если они примут моё предложение, то получат хоть что-то за свои старания.

— Итак, они согласились тебя отпустить в обмен на твоё обещание?

— Им ничего не оставалось. У них было две альтернативы. Выбросить меня за борт, или как-нибудь по-другому избавиться от меня и не получить ничего, или рискнуть поверить мне на слово. Они, как и любой другой, могли подумать, что я не выполню условия сделки. Если нет, что ж, остаётся только избавиться от меня. Но лучше всё-таки рискнуть, есть хоть какая-то надежда получить барыш. Итак, они оставили меня в Афинах, в двух улицах от Британского посольства. Остальное проще простого. Сообщили моей семье и отправили домой.

— А кольцо?

— Я сдержал слово. Это кольцо принадлежало моей матери. Можно сказать, это часть фамильных драгоценностей. Они разделены поровну между мной и братом. Это было обручальное кольцо, которое перешло к моей матери от бабушки. Если бы я женился, оно перешло бы к моей жене.

— Конечно, тебе не следовало отправлять его.

— Я так не думаю. У этих людей длинная память. Не хочу прожить остаток дней в страхе, что вновь нас столкнёт судьба. А ещё, если какой-нибудь бедняга угодит к ним в лапы и прибегнет к моей тактике? Оказавшись однажды обманутыми, они не поверят уже никому. И может, этому кольцу долго придётся лежать без дела. Вполне возможно, что никто не захочет выйти за меня замуж… за такого.

— Ты сам отвозил? И куда?

— Они назначили место, где я должен был его оставить. На итальянском побережье есть старая харчевня. Меня предупредили, чтобы я строго следовал указаниям. Нужно было принести его в эту харчевню. Думаю, это притон контрабандистов. Потом придёт человек и заберёт его. Сам я был в таком состоянии, что не мог отправиться туда. Они это поняли. Я сказал им, кто придёт вместо меня. Это был Дик Дювейн. Когда я служил в армии, он был моим ординарцем. После моей отставки он последовал за мной. С тех пор мы вместе. Он для меня не просто слуга — доверенное лицо, и частенько мой спутник в дальних странствиях. Это один из лучших моих друзей. Не знаю, что делал бы без него. Я доверяю ему, как самому себе.

— Я рада, что ты выбрался оттуда, Лукас.

— Думаю, я тоже… только…

— Я понимаю. Поверь мне.

Мы замолчали. Лукас и я все ещё сидели в саду, когда за нами пришла Фелисити.

* * *

Эта поездка в Оксфорд здорово мне помогла. Лукас рассуждал о жизни с железной логикой, хотя и немного зло, и это заставило меня трезво взглянуть на свои планы. Что я могла сделать, чтобы доказать невиновность Саймона? Я даже не видела место, где это произошло.

Мне ничего не было известно об этой семье. Я знала только то, что рассказывал Саймон и что писали газеты после убийства. Если бы только мне удалось найти способ познакомиться с обитателями Пэрриваль Корта! Могла ли я надеяться на удачу? Я подумала о Лукасе. А что, если попросить его помощи? Он мог бы что-нибудь придумать. Ведь смог же он вызволить себя из плена. И живет Лукас недалеко от Пэрриваль Корта. Но он не поддерживает с этой семьёй никаких отношений, хотя однажды, много лет назад, был у них в гостях. Мне бы очень хотелось поговорить с ним о Саймоне. Вдвоём было бы легче справиться с моей задачей. Осмелюсь ли я это сделать? Я же не знаю, как он отреагирует.

Чувство беспомощности было как никогда, но визит в Оксфорд немного подбодрил меня.

Когда мы прощались, Лукас выглядел подавленным и несчастным. Мне очень хотелось успокоить его. В какой-то момент мне показалось, что он собирается просить меня о новой встрече, но не сделал этого.

Мы с Фелисити проводили его до станции. Казалось, он не хочет уезжать, стоя у окна вагона, глядел на нас, пока мы не исчезли из вида. Поезд увозил его на запад.

— Печально, — вздохнула Фелисити. — Это совсем другой человек.

На следующий день я отправилась домой.

* * *

Тётушке Мод не терпелось узнать, с кем я встречалась в Оксфорде.

Я рассказала, как мы очень весело провели время. Фелисити позаботилась о том, чтобы я хорошо отдохнула.

За обедом, когда все собрались за столом, случайно проболталась, что у Фелисити гостил Лукас Лоример.

Мой отец тут же заинтересовался:

— О да. Молодой человек, который был с нами на «Атлантик Стар». — Он повернулся к тётушке Мод. — Это просто невероятно. Он нашёл древний камень в своём саду в Корнуоле. Египетский. Как он оказался там, просто загадка. Но это поистине ценная находка. Да, он был с нами на корабле.

— Ему удалось спастись вместе с нами, — объяснила я тётушке.

Мне был ясен ход её мыслей. Значит, я встретилась с ним в Оксфорде? Что он за человек? Из хорошей ли семьи? В состоянии ли он обеспечить жену?

— Он покалечился во время кораблекрушения.

Тётушка Мод явно разочаровалась.

Потом последовала целая серия званых обедов. Тётя попросила отца изредка приглашать людей, которые, с её точки зрения, вполне подходили мне. К моему немалому удивлению, в основном это были мужчины средних лет, настолько фанатично преданные своей работе, что в их жизни не оставалось места для жены. Либо это были деятели науки, удачно женившиеся на эрудированных энергичных дамах из благородных семейств.

Прошло несколько месяцев. Я теперь чувствовала себя спокойней и не искала больше уединения.

Ненадолго приезжала Фелисити. Она очень не любила уезжать от детей. Хотя у них была чудесная няня, которая души в них не чаяла. И я была уверена, что она приезжала только из-за того, что беспокоилась за меня.

Я рассказала ей, что ужасно скучаю по былым временам, когда наш дом был таким уютным гнёздышком. Понимаю, что должна быть благодарна неутомимой тётушке, но ведь должно же быть что-то ещё, кроме полированной мебели и приёмов пищи по расписанию. Тётушка Мод обладала настолько сильной волей, что подчинила нас всех, особенно её влияние чувствовалось на кухне, где я провела столько счастливых часов.