Пленница
Шрифт:
— Наверное, он очень прославился после смерти того человека?
— Конечно. «Апбридж Таймс» пользовалась большим спросом, — подтвердил Лукас. — У них была информация, что называется, из первых рук. Они очень хорошо знали семью убитого. Вижу, у тебя суеверный интерес к тому месту. Знаешь, что мы сделаем? Завтра отправимся туда на лошадях, и ты воочию познакомишься с пресловутым городом Апбридж.
— Мне бы очень хотелось, — ответила я. Моё сердце трепетало.
Это уже хоть какой-то прогресс.
* * *
На
— Это целых восемь миль отсюда. Ты выдержишь такое путешествие, Розетта? Восемь миль туда и восемь обратно? Мы перекусим по дороге, возможно, даже в старом добром Апбридже. Мне кажется, по ту сторону Третарранта есть очень неплохое местечко. Как ты считаешь, по силам ли тебе это?
— Конечно. Это вызов.
И не только в этом смысле.
Потом я стала корить себя. Какая польза в том, что я просто посмотрю на место? И всё же, кто знает, что из этого может получиться?
Лукас между тем продолжал:
— Мне помнится, харчевня называлась «Голова Короля». Оригинально, тебе не кажется? Речь идёт о Короле Вильгельме IV — не самом популярном из монархов, если не считать вывесок на кабачках. Мне всегда хотелось встретить вывеску, поминающую Чарльза I. «Умная Голова», а не просто «Голова Короля». Но так и не увидел ничего подобного — хозяева харчевен очень тактичные люди.
Я смеялась вместе с ним. На время он мог забыть о своей озлобленности, но одно обстоятельство постоянно напоминало ему об этом.
Мы миновали кусты ежевики.
— В этом году будет хороший урожай. А как мы радовались, когда удавалось найти немного ягод на острове!
— Мы были рады всему съедобному.
— Иногда я просто диву даюсь…
— Я тоже.
— Интересно, что было бы с нами, не появись тогда пираты?
— Одному Богу известно.
— Правда, мы попали из огня да в полымя?
— По крайней мере, не сгорели.
— Мы да. А что Плэйер?
— Меня это тоже волнует.
Я замолчала. Слишком велико было искушение всё ему рассказать.
— Надеюсь, с ним будет всё хорошо. На меня он произвел впечатление человека, способного спастись в любой ситуации.
— Ему понадобится удача. Кстати, как далеко мы уехали?
— Устала?
— О нет.
— Знаешь, что я тебе, скажу? Однажды ты станешь чемпионом среди наездников.
— Сейчас мне хочется быть лишь в меру опытной.
— Ты почти достигла мастерства.
— Из твоих уст это большой комплимент.
— Скажи мне правду. Можно ли назвать меня старым скрягой?
— Всё к тому идёт. Ты получишь этот титул прежде, чем я стану чемпионкой.
Он засмеялся:
— Правильно. Будь со мной откровенна. Не надо меня жалеть. Карлтон
— Что же, буду говорить всё, что думаю.
— С тобой так хорошо, Розетта. Надеюсь, ты останешься в Тренкорн Мэнор подольше?
— Нет, я должна вернуться с Фелисити и Джеймсом. Она не может надолго уезжать от детей.
Он вздохнул.
— Нужно заполнить событиями каждый день твоего пребывания здесь. Всё-таки это замечательная идея совершить такое путешествие. Надеюсь, оно не покажется тебе слишком утомительным?
— Разве ты не сказал, что со временем я стану чемпионом по верховой езде? Что ж, может, этот день не так далёк.
— Хорошо. Поедем по полю. Думаю, мы немного сократим путь.
Когда мы пересекли поле, он натянул поводья.
— Посмотри — какой вид. Приятное побережье, не так ли?
— Я не сказала бы, приятное. Довольно высокие, острые скалы.
— Ты права. Здесь творились страшные вещи. Во время шторма злодеи заманивали корабли на скалы, они разбивались, а эти проходимцы вылавливали груз. Могу поклясться чем угодно, местные жители в штормовые ночи до сих пор слышат крики бедняг. Ветер иногда производит такие странные звуки, что некоторые принимают их за голоса привидений.
— Ты уже родился циником?
— Думаю, да. В нашей семье не может быть двух святых.
— Ты относишь Карлтона к святым. И почему только люди снисходительны по отношению к ним?
— Ответ прост. Слишком трудно следовать по их стопам. Мы, грешники, чувствуем в себе некоторое превосходство, поскольку веселее живём.
— Неужели грешники живут веселее, чем святые?
— О да. В то же время они чувствуют, что это несправедливо по отношению к святым. И по этой причине проявляют к ним определённую опеку. Карлтон всегда поступает правильно. Он выучился управлять усадьбой, женился на подходящей девушке, произвёл на свет наследника по имени Генри и очаровательную Дженифер. Все в усадьбе его обожают, при нём дела пошли гораздо лучше, чем когда-либо. О, он обладает всеми добродетелями. Немного найдётся таких людей. В противном случае они лишились бы такой славы. Видишь, грешники тоже в какой-то мере полезны.
— Это огромное преимущество, что Карлтон оказался таким хорошим сквайром.
— Всё, что касается Карлтона, можно определить одним словом «хороший».
— Ты тоже не лишён хороших черт… как и он.
— О, но у него обе ноги в полном порядке.
И снова злобность в голосе, в любой момент готовая проявиться. Я пожалела, что завела этот разговор.
— Всё-то у Карлтона хорошо, — продолжал он. — Так было всегда. Только пойми меня правильно, у него такая натура, что всё выходит правильно.