Пленница
Шрифт:
— Есть такие, которые легко несут груз своей учёности…
И тут я заметила, что она вся так и светится.
— Никогда не думала, что увижу вас в восторге от званого обеда, — заметила я. — Вы подаёте мне надежду — ведь наступит день, когда и мне придётся на них присутствовать.
— Всё зависит от того, кто в них участвует, — сказала Фелисити, улыбаясь своим мыслям.
— Вы не рассказали мне о молодом человеке.
— Ему, я думаю, лет тридцать.
— О! Не такой уж молоденький!
— Для
— Какая у него специальность?
— Египет.
— Судя по всему, популярный предмет.
— Твои родители вращаются в этом кругу.
— Вы сказали ему, что меня назвали в честь камня «Розетта»?
— Честно говоря, да.
— Надеюсь, это произвело на него должное впечатление?
Мы продолжали болтать всё в том же легкомысленном тоне, и мне даже в голову не пришло, что такой мелкий факт, как удовольствие, полученное Фелисити от званого обеда, мог знаменовать собой начало радикальных перемен.
Уже на следующий день я познакомилась с Джеймсом Графтоном. Мы с Фелисити совершали свою обычную утреннюю прогулку, и с тех пор, как мы услыхали историю о сорока шагах и нашли то самое поле, мы часто направлялись в ту сторону. Там действительно был клочок земли, на котором почти не росла трава, и он выглядел достаточно заброшенным, чтобы служить немым свидетельством истинности давнего происшествия.
Неподалёку была скамья; Я любила сидеть на ней. Мистер Долланд так живо описал, что тут случилось, что я отчётливо представляла себе двух братьев, схватившихся в роковом поединке.
Мы почти по привычке направились к скамейке и уселись. Очень скоро перед нами появился молодой человек. Сняв шляпу, он поклонился. Он стоял и улыбался нам, а Фелисити вспыхнула, и я снова заметила, что румянец ей очень к лицу.
— Ба! — воскликнул незнакомец. — Итак, это не кто иной, как мисс Уиллз!
Она рассмеялась.
— Ах, с добрым утром, мистер Графтон. Познакомьтесь, мисс Розетта Крэнли.
Он поклонился мне.
— Здравствуйте! Можно мне присесть на минутку?
— Сделайте одолжение, — ответила Фелисити.
Конечно, я сразу догадалась, что это тот самый молодой человек, с которым она накануне познакомилась на обеде, и что о сегодняшней встрече они договорились заранее.
Поговорили о погоде.
— Это ваше любимое место? — поинтересовался он, и я поняла, что он пытается вовлечь и меня в разговор.
— Мы часто сюда приходим, — ответила я.
— Нас заинтересовала история о сорока шагах, — пояснила Фелисити.
— Вы её знаете? — спросила я.
Оказалось, что он ничего не знал, а потому я рассказала ему, что тут произошло когда-то.
— Когда я тут сижу, я так ясно рисую себе всё это в воображении, — закончила я.
— Розетта — романтик, — заметила Фелисити.
— В душе большинство из нас романтики, — сказал,
Он сообщил нам, что направляется в музей. Найдены какие-то новые папирусы, и профессор Крэнли разрешил ему с ними ознакомиться.
— Встреча с чем-то, что может пополнить наши знания, всегда волнует, — добавил он. — Профессор Крэнли вчера вечером рассказывал нам о некоторых недавних замечательных открытиях.
Он продолжал говорить о них, а Фелисити восторженно ему внимала.
Внезапно я поняла, что происходит нечто очень важное. Она ускользает от меня. Казалось бы, думать так было нелепо. Она оставалась такой же ласковой и заботливой, как всегда, но производила впечатление несколько рассеянной, словно разговаривая со мной, думала о чём-то другом.
Конечно, в ту первую встречу с привлекательным профессором Графтоном мне как-то не пришло в голову, что Фелисити влюбилась.
После этого мы ещё несколько раз с ним встречались, и я знала, что ни одна из этих встреч не была случайной. Он ещё раз или два обедал у нас, и Фелисити приглашали на эти вечера. Мне пришло в голову, что мои родители посвящены в тайну.
Фелисити купила новое вечернее платье. В магазин мы с ней пошли вместе. Приобрела она не совсем то, что ей бы хотелось, но лучшее из того, что было ей по средствам. С тех пор, как она познакомилась с Джеймсом Графтоном, она ещё больше похорошела и в своём новом наряде выглядела прелестной. Платье было синего цвета, как и её глаза. От неё буквально исходило сияние.
Мистер Долланд и миссис Харлоу скоро прознали о происходящем.
— Для неё это счастье, — изрекла миссис Харлоу. — У гувернанток судьба незавидная. Они вроде бы привязываются к дому, а потом, когда их услуги больше не нужны, приходится перебираться на новое место, и так до старости. А тогда что их ждёт? Она славненькое юное существо, и пора ей обзавестись мужем, который будет о ней заботиться.
Должна признаться, я пришла в ужас. Если Фелисити выйдет замуж за мистера Графтона, она покинет меня. Я тщетно пыталась представить себе жизнь без неё.
Она проявляла большой интерес к Древнему Египту, и мы часто посещали Британский музей. Я уже не испытывала перед этим местом такого священного трепета, как в детстве, и, глядя на Фелисити, начала проникаться таким жгучим интересом к Египетскому залу, как она.
Особенно привлекали меня мумии, хотя интерес к ним был, пожалуй, несколько нездоровым. Мне казалось, что если я останусь в зале наедине с ними, они оживут.
Джеймс Графтон иногда встречался там с нами. Я обычно отходила в сторону, чтобы дать ему возможность пошептаться с Фелисити, и изучала лицо Озириса и Изиды с таким же благоговейным вниманием, как это делали много веков назад те, кто считал их богами.