Пленницы судьбы
Шрифт:
– И если услышу какие-то пересуды, сразу пойму, кто распускает сплетни, дорогая, и тогда уж не ждите, что я представлю вашу Изабеллу тому милому молодому баронету, которого хотела ей сосватать. Такой красивый молодой человек! Две тысячи годового дохода плюс поместье с особняком и тысячей акров земли!
И, кивнув на прощание, вдова поспешила к карете.
***
Они вернулись в Хокс-Хилл. Марта всю дорогу вытирала глаза. Мэри Роуз довольно усмехалась, Аврора и Валериан почти все время молчали.
– Я просил Сент-Джона приехать после обеда, - наконец вырвалось
– Я тоже приду, - кивнула Аврора.
– Вряд ли тебе стоит присутствовать при этом, дорогая.
– Тем не менее я все-таки осмелюсь, иначе он может превратно истолковать то, что произошло, - твердо ответила Аврора.– Валериан, пожалуйста, пойми, хоть ты и мой муж, но не хозяин и не господин. Не позволю, чтобы со мной обращались как с ребенком и следили за каждым шагом. Раз ты хотел меня, значит, должен принимать такой, как есть. В сложившихся обстоятельствах Сент-Джон имеет право выслушать нас обоих.
Увидев изумленное лицо внука, Мэри Роуз, не сдержавшись, разразилась громким смехом.
– Верно, мальчик мой, - фыркнула она, - ты получил то, что заслужил. О дорогая, как я счастлива! Вы прекрасно подходите друг другу!
Даже Марта, забыв, в каком обществе находится, громко хихикнула.
Глава 12
Карета остановилась в конце подъездной аллеи, и герцогское семейство проследовало в дом. В вестибюле уже выстроились слуги.
– Милорд, примите наши поздравления по случаю бракосочетания, торжественно объявил Питере.
– Благослови Господь их светлости, - хором вторили остальные. Герцог поблагодарил собравшихся и разрешил разойтись.
– Вы тоже можете идти, Питере, - добавил он.– Кстати, обед готов? Мы ожидаем приезда мистера Сент-Джона часам к двум. Надеюсь, вы проследите, чтобы его провели в большую гостиную?
– Разумеется, милорд, - ответствовал дворецкий.– И обед сейчас будет подан.
Лакей взял у дам плащи. Марта уже успела подняться наверх и сейчас взволнованно рассказывала Салли и Молл о церемонии.
– Вы не возражаете, ваша светлость, что мы поставили приборы на один конец стола? Ее светлость сядет справа, а леди Мэри Роуз слева от вас.
На специальных полотняных подставках стояли тарелки из дорогого фарфора, серебряные столовые приборы и тонкие хрустальные бокалы. Питер разлил горячий бульон, в котором плавали ломтики лимона. Аврора положила букетик на стол, заметив, что розы в вазах тоже белоснежные.
– Какой прекрасный день для свадьбы!– произнесла вдовствующая герцогиня, пытаясь хотя бы немного растопить лед и разрядить напряженную атмосферу.
– А я и не заметила, - отозвалась Аврора. Бульон был великолепен и немного согрел ее. Лакей налил ей вина, и Аврора жадно осушила едва ли не половину бокала.
– Удивительно! Чтобы в ноябре так ярко светило солнце! На небе ни облачка!– продолжала старуха.
– Я даже не знаю, какое сегодня число, - пробормотала Аврора Четвертое ноября, дорогая, - учтиво ответила вдова.– Полагаю, ты навсегда запомнишь эту дату. Аврора усмехнулась:
– И не только я! Вся округа будет
Она произносила эти немыслимые речи, дерзко глядя на Валериана широко раскрытыми глазами. Но тот нисколько не смутился и, язвительно улыбнушись, вторил ей в тон - Ты права, дорогая, и если вздумаешь произвести на свет ребенка раньше, чем через девять месяцев, тебя наверняка обвинят в коварном обольщении зятя, еще когда бедняжка Каландра была жива. Думаю, мне это очень понравится!
– Валериан!– возмутилась бабка.– Ты забываешься!
– А как по-твоему, бесценная моя?– осведомился он у Авроры.
– Возможно, - пробормотала она, накалывая на вилку аппетитных креветок, сваренных в лимонном соусе и вине и поданных на листьях кресс-салата.
– Аквамарины тебе идут, - тихо прибавил он, с удовольствием глядя на розовеющие щечки жены.
Больше за столом почти не разговаривали. После рыбы подали говядину с крошечными жареными картофелинами, горошком и репой, потом каплуна, пудинг из костного мозга, хлеб и масло. Аврора ела с обычным аппетитом. Когда тарелки убрали, Питере внес маленький свадебный пирог с белой глазурью, на поверхности которого лежала распустившаяся белая роза. Поставив блюдо перед Авророй, он вручил ей серебряный ножик для разрезания тортов.
– Не окажете ли честь, ваша светлость?
– Когда вы успели его испечь?– удивилась вдовствующая герцогиня.
– В кладовой обнаружили маленький фруктовый пирог, - ответил дворецкий.– Последний из кухонных запасов. Пора печь новые.
– Пожалуйста, поблагодарите повара, - попросила Аврора, - и передайте, что обед был великолепен, особенно если учесть, что времени было совсем мало.
– Обязательно передам, ваша светлость, - пообещал Питере. Вот это настоящая герцогиня! Не то что та, другая, у которой никогда не находилось доброго слова для слуг! И дело не только в ее заносчивости и спеси. Его внучка Молл много чего поведала о госпоже!
Дворецкий обошел вокруг стола, наливая всем шампанского. Вдова подняла свой бокал.
– За вас обоих, - провозгласила она.– Долгой вам жизни, счастья и здоровых детишек.
Они выпили, и Валериан, в свою очередь, решил произнести тост:
– За тебя, бесценная моя, и за то, чтобы отныне между нами не было лжи.
– Пожалуй, - задумчиво протянула Аврора и, подняв свой бокал, добавила:
– И за Каландру.
– За Каландру, - тихо повторили остальные. Аврора разрезала пирог и дала мужу и бабушке тоненькие ломтики. После обеда Мэри Роуз удалилась, сославшись на усталость. Часы в холле пробили два, и Питере поспешил к двери, зная неизменную пунктуальность Сент-Джона. Аврора, расправив юбки, устроилась на диване.