Пленник ведьмы
Шрифт:
— Нападут — значит, будем защищаться. Но я считаю, ведьмы этого не сделают.
— А как же Криста? Как же дриморы? Вас не было три года. Вы можете многое упускать из вида. Почему вам кажется, что ведьмы не станут нападать? — впился в меня колким взглядом старый маг.
— Они слабы. Нападать на нас — сущее самоубийство. Думаю, маги будут рады повидать свои семьи. Сколько они уже на передовой?
— Бессменно год. Ситуация с дриморами была напряженной… — пробормотал советник.
— Год не видит семей — это крайне тяжело, вы так не считаете?
— Ситуация того требовала.
— Ситуация
— Но Ваше Величество, как же Криста?
— Она затаится. Эта сумасшедшая явно не ожидает подобного хода от нас. Она будет выжидать.
— Так это план? — закивал советник. — Это гениально, Ваше Величество! И маги смогут немного отдохнуть, и врага мы вынудим к необдуманным действиям. Криста запаникует и может совершить ошибку! Гениально! Просто гениально! И тогда мы их выкурим из своих нор и всех уничтожим! Выжжем, наконец, эту опухоль.
— Идите, — отрезал я, не в силах больше слышать подобные вещи.
Самая сложная задача — это не перемирие с ведьмами, а перенастройка умов моего народа. Магов веками программировали на ненависть. Как донести до своего народа, что мы ошибались? Маги стали жертвами сначала эгоистичного и необдуманного поступка моего предка, потом больных фантазий и жажды мести его отца.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности, моя Уная. Любимая… Невыносимо быть вдали от моей рыжей ведьмочки, но я должен всё уладить. Прошла всего неделя, а я уже схожу с ума. Даже по язве Алисе соскучился, не говоря о Марусе. Мне не хватает бесед с козой и совместного просмотра телевизора. Удивительно, но всего за месяц эти девчонки стали для меня настоящей семьёй. Теперь я всё помню и могу с уверенностью сказать, что столько тепла, заботы и чувства нужности, никогда в жизни не испытывал.
Меня воспитывали, как правителя. С трёх лет сдали на руки гувернёрам, которые обучали, обучали и обучали. Мне упорно выдалбливали в голову, что ведьмы — зло. Муштравали на полигоне, оттачивая владение боевой магией.
Я не видел тепла и ласки. Отец всегда был подчёркнуто строг и говорил, что истинный правитель не вправе распускать сопли. Быть королём — это великая ответственность, где нет места слабости. Любовь — это слабость слабость, которой противник не преминёт воспользоваться. Мне кажется, и маму отец никогда не любил.
До знакомства с Уной я думал, что так и должно быть, что отец во всём прав. Даже сам хотел жениться по расчёту на одной милой магессе из знатной семьи. Эта девушка могла бы мне подарить сильных наследников. А что ещё нужно правителю?
Но теперь я понял, как ошибался. Смотреть в глаза любимой — это ни с чем несравнимое счастье. Слышать её смех, иметь возможность прикоснуться. Я готов многим пожертвовать ради этого. Но сначала необходимо найти предателя.
Раз за разом я копался в своей памяти, которая, казалось, восстановилась полностью… но не мог хоть за что-то зацепиться. Деталь, событие? Словно это находилось у меня под самым носом, но как только я приближался, чтобы схватить это нечто за ускользающую ниточку, как в памяти появлялось тёмное пятно.
Ситуация бесила, указывая на мою беспомощность. Долго размышлял
Знаете, что в жизни достаётся труднее всего? За что иногда приходится платить непосильную цену? Это опыт.
Когда умер отец, и меня в срочном порядке короновали, чувствовал себя как слепой щенок. Меня долго обучали премудростям правления, готовили к наследованию, но одно дело учиться, а другое — править. В мгновение ока на меня опустилось тяжелое бремя и просто феноменальная ответственность.
Хорошо, что Реган был рядом и во всём мне помогал. Он старше меня на целых 20 лет. Отец держал Регана постоянно подле себя, брал на передовую, тогда как меня мучили теорией, уроками по боевой магии и этикету. Нет, из меня не делали тепличное растение, и даже поручали некоторые военные миссии. И всё же…
Реган уже был главным военачальником, когда отец погиб. Он не раз бывал на передовой и знал тонкости ведения войны. Реган отличный стратег с острым и изворотливым умом. Возможно, он был бы лучшим правителем, но короновали меня. Того, кто не видел смысла во многовековом противостоянии. Того, кто усомнился в правильности закоренелых постулатов. Того, кто захотел начать переговоры.
Весь совет был в ужасе, когда я объявил о решении встретиться со старейшиной врага. Любой из совета мог подставить меня, придать. Любой… Им не по душе такой правитель. Мягкотелый. Король, который не хочет добить ведьм. Уничтожить. Ведь осталось совсем чуть-чуть. Ведьмы слабы. Сейчас самое подходящее время. А правитель магов воспротивился и пошёл на попятную. Объявил войну геноцидом.
— О чём вы думаете, Ваше Величество?! — верещал главный советник. — Вы последний потомок правящего рода! У вас появилась такая прекрасная возможность покончить с проклятием. Уничтожить весь их поганый род и освободиться, наконец, от этой скверны, что давлеет много столетий над домом Дайре.
— А что, если вы ошибаетесь? Если я уничтожу ведьм, а проклятие не спадёт? Что если мы действуем неправильно всё это время? Вы не задумывались над этим, советник? Может, есть другой путь? Чего мы добились за столетия войны? Ни-че-го! Ровным счетом ничего. А помните ли вы слова древнего пророчества? Что если мы толковали его неверно?
— Киан, ты совсем с ума сошёл?! Что ты нёс на совете? Старейшины негодуют! — ворвался в мои покои Реган после заседания. — Ты понимаешь, чем это может грозить? Недовольства, бунты. Зачем нам ещё гражданская война?
— Считаешь, они осмелятся поднять народ против меня? И кого посадят на трон? У отца больше нет наследников. Я единственный ношу магию рода. Они не посмеют.
Реган криво ухмыльнулся и с размаха уселся в кресло.
— Так ты всерьез решил пойти на переговоры с ведьмами?
Я серьезно кивнул, задумчиво глядя в окно.
— Как знаешь, брат. Но я считаю, что ты совершаешь большую ошибку.
— Возможно. Но попытаться стоит. Завтра я сам поеду на передовую, ближе к границе. Из штаба отправим гонца с предложением переговоров.