Пленники Долины
Шрифт:
Адсон и его друзья выполнили перед торговцем все обязательства. Остальное зависело уже не от них.
Ричард проснулся задолго до подъема. Набросив на плечи одеяло, присел на пороге. Свернул самокрутку, затянулся и пустил дым вверх. Ветер тут же подхватил сизое облачко, помял в невидимых руках и разорвал в клочья. «Скоро дни станут короче, опадут листья, а потом выпадет снег, все побелеет», – подумал Ричард. Он глубоко вздохнул, сожалея, что лето на исходе.
Во дворе появилась одинокая
– Эй, Адсон, – окликнул он рудокопа.
Человек замер, обернулся и, узнав Ричарда, опустил глаза.
– Давай сюда, – позвал главарь. – Чего прирос там?
Проклиная себя за невезение, Адсон подбежал к Ричарду.
– Не спится? – поинтересовался главарь, буравя рудокопа взглядом.
– Что-то вроде того, – неопределенно пробормотал Адсон.
– Купаться ходил? – насмешливо предположил Ричард.
– Холодно для купания. Умывался, – ответил рудокоп.
– Смотри, водолюб сожрет, – в шутку пригрозил главарь. – Ну-ка, покажи руки? – потребовал он, обратив внимание, что собеседник прячет ладони за спиной.
Адсон покорно вытянул руки вперед.
– Ладонями вверх, – поправил главарь.
Адсон повиновался.
– Кулаки разожми, – потребовал Ричард.
Адсон разогнул дрожащие пальцы. На правой ладони красовалась огромная чернильная клякса.
– А это что? – указал на кляксу главарь.
Адсон судорожно искал правильный ответ. Такой, чтобы его не стали расспрашивать дальше. Адсон знал, что на самом деле Ричарда мало беспокоит, чем он занимался ночью, и главарь лишь ищет повод прицепиться по какой-нибудь ерунде, просто так, от нечего делать.
– Вчера показалось, что опора треснула, – соврал Адсон. – Решил на всякий случай проверить, вот и запачкался дегтем.
– Вот как?! – благодушно рассмеялся Ричард. – Все-таки Филипп молодец. Знает, кого назначать. Его десятники даже ночью про работу думают. Молодец, молодец…
Ричард откровенно ерничал, но Адсон был несказанно рад, что собеседник не стал пытать дальше.
– Ладно, присаживайся, – милостиво позволил Ричард. Сделал очередную затяжку и выпустил дым прямо Адсону в лицо. – Я слышал, ты из местных?
– Да, – подтвердил Адсон, устраиваясь ступенькой ниже.
– Дома кто-нибудь остался? Родители, жена?
– Нет. Родители умерли, сестер, братьев не было, жениться не успел.
– Это даже к лучшему, – неожиданно заявил Ричард.
– Почему? – осмелился поинтересоваться Адсон.
– Сегодня вечером узнаешь. Приходи сразу после ужина.
Адсон утвердительно кивнул и виноватым тоном попросил:
– Рич, я пойду? Прихвачу чуток сна до подъема.
– Иди, – равнодушно произнес Ричард.
Видя, что главарь потерял к нему интерес, Адсон затушил самокрутку, ссыпал остатки табака в кисет и отправился к себе.
Предназначенная
– Ральф, – позвал Ричард помощника.
Не вставая с облюбованного сундука, барон обернулся и, поймав взгляд главаря, проговорил:
– Все, что вы услышите, независимо от вашего решения, для остальных должно остаться тайной. Если кто-то сомневается, что сможет хранить молчание, пускай уйдет сейчас.
Никто не шелохнулся. Адсон тупо разглядывал изрядно потертые носки собственных сапог, решая, когда попросить обновку: сегодня вечером или завтра утром. Позерский жест барона – уйти или хранить молчание, – обращенный вроде бы ко всем, на самом деле предназначался двоим: Кирку и Вернону, каторжанам, за кем стояли реальные силы и кто действительно мог с Ричардом спорить.
– Ну что ж, выбор сделан, – подвел Ральф черту.
Скупые кивки вполне его устроили, и он энергично продолжил:
– Большинство из нас имеет пожизненные сроки, что мало отличается от смертного приговора. Глупо надеяться на милость короля. Пока жив Конрад, он не изменит принципам и не допустит, чтобы его враги разгуливали на свободе. Еще глупее покорно тянуть лямку рудокопа – рано или поздно сожрет какой-нибудь монстр, – барон покосился в сторону Ричарда, – или завалит в штреке. Любой может заболеть, получить в бок заточку, да мало ли что произойдет в этом проклятом богами и людьми месте!
– Это точно, – поддакнул Тор. Высокий, широкоплечий, обожающий хорошо поесть, он даже на каторге умудрился сохранить свой великолепный, выпирающий из-под куртки живот.
– У нас было все…
– Говори по делу, – перебил Ральфа громила с татуированным, бритым наголо черепом.
Хриплый, грассирующий голос, принадлежащий Вернону, Адсон узнал бы из тысячи, из десятка тысяч голосов. Застарелая травма гортани не позволяла Вернону говорить громко, но от этого произнесенные им слова не становились легковеснее.
Барон встретился глазами с Ричардом и, вероятно прочитав в них молчаливое согласие, перешел к делу:
– Глупо тянуть срок-без-конца, если есть возможность все изменить.
– Предлагаешь поднять бунт? – усмехнулся Кирк.
Барон неприязненно посмотрел на бывшего генерала. Элайн Кирк был человеком с очень непростой судьбой. Выходец из низов, отважный воин, он сумел дослужиться до генерала и покрыть себя неувядающей славой. Однако Провидение непредсказуемо, и то, что блестящего военачальника в один «прекрасный» день лишили всех привилегий и отправили на каторгу, стало еще одним тому доказательством.