Пленники рубиновой реки
Шрифт:
Неожиданно Вера вырвалась из его захвата и решительно заявила:
– Ты не испортишь все снова. Прямо сейчас вернешься и отыграешь свою роль до конца. Закончится сезон, и я передам тебя другому редактору. Сейчас же иди и делай, что должен.
Голем послушно кивнул, ощутив, как его глиняное сердце пропустило удар, затем еще один и замолчало, повинуясь приказу.
Тринадцать лет назад
– Девчонкам туда нельзя. Девчонки все только портят. Да где же он? – Мишка выбрасывал из шкафа вещи, нырнув в него почти полностью. Из-за
– Если не возьмете меня с собой, я все расскажу маме. – Ника встала на цыпочки, вытянула вперед шею, пытаясь рассмотреть, что же так увлеченно ищет ее брат. – Ты еще с прошлого раза наказан. Хочешь второй месяц без компьютера провести?
– Вот!
В руке он держал старый фонарь, с которым они еще в детстве ходили в походы и вешали его под потолок палатки вместо лампочки. Света от фонаря было много и даже ночью можно было ничего не бояться. Мама разливала ароматный чай из термоса и рассказывала о своей юности, когда она точно так же отдыхала на природе с друзьями. Тогда еще был жив отец. О нем мама почти никогда не говорила и старалась не смотреть на Нику, которая оказалась почти точной копией его.
– Если девочка похожа на отца, значит, будет счастливой, – говорили мамины подруги, собираясь по праздникам на их тесной кухоньке.
И Ника едва сдерживала слезы, подступающие к глазам всякий раз, когда речь заходила о папе. Она не помнила отца, он умер, когда ей было три года, а Мишке еще и двух не исполнилось. С единственной сохранившейся фотографии на нее смотрел совсем молодой парень в форме солдата-срочника. Он сидел на огромном валуне и улыбался беззаботной мальчишеской улыбкой.
Ника не могла сопоставить фото и реального человека. Ей казалось, что папа должен быть куда старше и солиднее. Но при этом с особой гордостью подмечала схожесть его улыбки со своей, сравнивала разрез глаз, озорной прищур. Фото было черно-белым, и Ника скорее догадывалась, что радужки в смеющихся глазах человека на фото непременно зеленые, а коротко остриженные волосы, конечно же, медно-рыжие с золотым отливом. Папа для нее оставался лишь картинкой, кем-то странно знакомым и при этом совершенно чужим. Она помнила крепкий запах сигарет, прикосновение колючей щетины к ее собственным щекам и думала, что сама выдумала себе такие воспоминания. И даже если они были не настоящими, Ника хранила их как самые важные сокровища у самого сердца и ни с кем ими не делилась, даже с мамой.
– Ябеда! – пошел в наступление брат. – Тебе больше заняться нечем, кроме как на меня настучать? Сама сидишь дома безвылазно, еще и меня хочешь за собой утянуть? Не зря про тебя во дворе всякое говорят.
– Кто говорит? – Ника вспыхнула бензиновой лужей, к которой поднесли горящую спичку. – Ну же, не молчи! Кто и что говорит обо мне?
Мишка молчал, и по его лукавой усмешке Ника поняла, что он скорее всего просто выдумал несуществующие слухи, чтобы ее позлить. А если нет? Вдруг про нее на самом деле судачат за спиной? Вдруг слухи дойдут до
На тот момент ей уже исполнилось шестнадцать, и она прекрасно понимала, почему так реагирует на мальчиков, точнее на одного, совершенно особенного мальчика. Но у нее в голове не укладывалось, что он может узнать ее секрет. Ника ни с кем не могла поделиться своими переживаниями, отдавая девичьи чувства на откуп личному дневнику.
– Расскажу, если не сдашь меня маме, – Мишка откровенно издевался, зная свое превосходство над сестрой.
– Хорошо. – Ника не стала спорить. – Рассказывай.
– Говорят, что у тебя самый классный младший брат во всем доме. – Мишка рассмеялся и в порыве нежности чмокнул Нику в щеку. – А еще говорят, что он набьет морду любому, кто тебя обидит.
– Дурак! – Она не смогла сдержать улыбки. – Ладно, я ничего не скажу. Но ты уверен, что это место безопасно?
– На все сто! Кладбища давно нет, а река пересохла.
– Тогда зачем туда идти? – Ника искренне недоумевала.
– Что бы ты понимала! – Мишка поднял указательный палец и потряс им перед лицом сестры. – Читала легенду про горгону Медузу и ее мертвую голову, которая и после смерти хозяйки могла превратить кого угодно в камень? Вот и здесь так. Место проклятое, там же ведьмы жили. Сами померли, а колдовство – оно, как радиация, еще тыщу лет никуда не пропадет. Проведешь ночь в таком вот месте и любое желание можешь загадывать, все исполнится.
– Возьми меня с собой! – горячо выпалила Ника и закрыла рот ладошкой, словно испугалась, что вместе с невинным возгласом может выскочить наружу истинное намерение.
– Не, я же сказал, девчонкам туда нельзя. Даже не уговаривай!
– А если я поговорю за тебя с Леной из параллельного?
Мишка, уже готовый разразиться следующей тирадой, вдруг покраснел до кончиков волос и вроде бы даже стал ниже ростом.
– Откуда ты знаешь про Ленку?
– Догадалась, – подмигнула она. – Так что скажешь?
– Ничего не скажу. Ленка на меня даже не посмотрит. Она меня жирным называет и есть за что. – Мишка собрал складку на животе, демонстрируя ее Нике.
– Так твое желание… – договорить она не успела, в двери заворочался ключ, пришла мама. Мишка начал забрасывать вещи обратно в шкаф, но они вываливались и никак не хотели укладываться на прежние места.
– Я дома, – раздалось из коридора и послышались шаркающие шаги. Мама переобулась в домашние тапочки и направилась в комнату.
«Помоги», – одними губами произнес Мишка, бледнея на глазах.
Ника кивнула и бодро выкрикнула: