Пленники судьбы
Шрифт:
— Думаю, им было грустно уезжать. Девочкам здесь очень-очень понравилось.
Ромина просияла.
— Мне так приятно это слышать. Надеюсь, скоро они снова к нам приедут. — Она обратилась к Фийоне: — Это мои внучки. Прелестные маленькие девчушки. Они такие же красивые, как и мой сын.
Фийона посмотрела, как Люк закурил сигарету.
— Рада, что я здесь не единственный курящий человек.
— В Европе дымят все как один. И только Англия и Америка, где люди словно помешались на политкорректности, выделяются на общем фоне, — сказала Ромина. — Давайте остановимся на едином
Стоило Вентуре появиться с подносом пирожных и со свежезаваренным чаем, как игроки в бридж тотчас потянулись к столу, словно изголодавшиеся дворняги. Нэнни отодвинул стул, собираясь сесть рядом с Фийоной, и мельком взглянул на ее бедра, обтянутые ажурными колготками. Посмотрев исподлобья на его залившееся краской лицо, она улыбнулась.
— Смешно, правда? Они не очень-то подходят к итальянской местности, но я ведь только сегодня утром приехала в Инкантеларию.
— Они очень яркие, — сказал он, вдруг представив себе пикантные полотна Тулуз-Лотрека и чувствуя, как на лбу выступают капельки пота. — Сегодня очень жарко, вы так не думаете?
— Я люблю жару, но только тогда, когда нахожусь не под прямыми лучами солнца.
Он внимательно посмотрел на ее бледное лицо с яркими губами.
— Вы явно родились не в том столетии. В наше время красивой считается смуглая кожа.
Не сводя с него взгляда своих изумрудных глаз, журналистка выпустила кольцо сигаретного дыма.
— Это всего лишь дань моде.
— Браво! Вы совершенно правы.
После чаепития Ромина стала водить Фийону по замку, показывая все комнаты и то, что им с Биллом удалось сделать. Фийона, как и следовало ожидать, была под впечатлением, однако ее, похоже, больше интересовало, что случилось с прежним хозяином замка.
— А вы знаете, в какой комнате произошло убийство?
— Нет, но надеюсь, что вы выясните это и расскажете мне!
— Я сделаю все от меня зависящее. Кому-то наверняка что-то известно, и я обязательно найду этого человека. У меня это отлично получается. Вот совсем недавно мне удалось раздобыть кое-какую информацию относительно Эвы Перон. Вы бы не поверили, узнав, какие факты обнаружились в связи с этим материалом. Это стало настоящей сенсацией.
— А как вы получаете информацию?
— Есть много разных способов. Некоторые сами охотно рассказывают о том, что знают, другие польщены тем, что я интересуюсь. Есть такие, кому необходимо разгрузить от лишней информации, и те, которым просто никогда не задавали вопросов. Залог успеха состоит в том, чтобы найти нужных людей, тех, которых история бесследно поглотила, тех, которые были в самой гуще мировых исторических событий, но о которых не осталось никаких записей. Бесследно пропавшие люди. Именно они и привлекают мое внимание.
Обойдя дом, они направились к флигелю.
— Если вы интересуетесь историей, это уж точно не оставит вас равнодушной, — с гордостью произнесла Ромина. — Хотя никаким художественным вкладом я похвастаться не могу. Я оставила это строение в таком виде, в котором впервые увидела. — Повернув ключ, она толкнула дверь внутрь. Хотя Денис отрапортовал ей, что не обнаружил ни единой улики,
Фийона осматривала каждую деталь интерьера с присущей ей наблюдательностью.
— Этот дом был построен для Валентины? — спросила она, легонько касаясь серебряной щетки для волос и хрустальной баночки из-под крема для лица на туалетном столике, прямо возле зеркала времен королевы Анны. — Она вела опасную игру. Не представляю, чтобы она, сидя вот здесь и расчесывая свои волосы, когда-нибудь могла подумать, что в конце концов погибнет от руки любовника. Эта комната предназначена для любовных утех. Как она вам?
Ромина, похоже, испытывала неловкость.
— Не знаю, что и сказать, — ответила она, пробежав рукой по шелковым занавескам, которые свисали с четырех столбиков.
— Вот в чем дело! Волшебное ощущение, которое испытываешь, попадая сюда, напрямую связано с сексом. — Фийона заметно оживилась. — Как же мне это нравится!
— Вероятно, мне все же следовало кое-что здесь изменить. Что теперь прикажете делать со строением, когда-то предназначенным исключительно для удовлетворения нездоровых сексуальных фантазий старого маркиза?
— Даже не думайте об этом. Это музей. Ничего в нем не меняйте!
Ромина хотела рассказать ей о таинственном госте, но во флигеле, похоже, никто не появлялся вот уже несколько дней. Существовала большая вероятность, что незнакомец исчез навсегда.
В ту ночь Люк, взяв ключ от флигеля, встретился с Козимой у ворот церкви, как они и условились. Она по-прежнему с суеверным страхом относилась к их бурно развивающимся отношениям, почему-то считая, что они будут иметь продолжение только в том случае, если она изо дня в день будет ставить свечки и молиться за Франческо, дабы уверить его в том, что ее материнская любовь к нему никогда не угаснет. Ощущать себя счастливой ей было крайне неловко, ибо она все еще скорбела по своему маленькому сыну. И лишь когда Козима оказывалась в объятиях Люка, она могла дать волю своим чувствам. Когда они занимались любовью, она, словно вор, крала минуты наслаждения, чувствуя себя недостойной такой роскоши. Когда они расставались, она прятала свою радость, словно бесценный бриллиант, боясь, чтобы никто его не увидел, будто он мог засиять в темноте, случайно выдав ее. И хотя эта темнота была привычной, Козима все же надеялась и жаждала света.
Она испытала огромное облегчение, увидев, что Люк, стоя в тени платана и засунув руки в карманы, терпеливо ждет ее. Подойдя к нему, Козима, словно лиана, обвила его шею, почувствовав, как он своими сильными руками прижал ее к груди.
— Ты в порядке?
— Да. Я так рада видеть тебя.
— Куда мы едем?
— Может, вдоль побережья?
— Да куда хочешь.
— Тогда туда, где мы могли бы побыть наедине. — Внезапно сообразив, где она находится, и опасаясь, что их в любой момент могут увидеть, Козима отпрянула, скрестив руки на груди. — А где твоя машина?