Пленники вампиров
Шрифт:
— Вы будете довольны нашими пленниками, ваше величество, — почтительно говорил Дэвид Маккой, кланяясь.
Второй был печален. Словно на нём лежал тяжкий груз преступлений, и он отлично осознавал, что проклят, проклят навеки. Его красоты была более мрачной, более жестокой. Даже во сне или в видении я ощутила его силу. Он взглянул на небо, и я увидела его глазами страшно выпученную луну.
— Завтра, — произнёс он. — Луна не будет ждать! Пригласим кого-то из белых магов? Обычно мы приглашаем только чёрных, точнее… они сами приходят без приглашения, — по его губам скользнула непередаваемая улыбка: полная горечи и страдания.
— Да, один профессор
— Нас подслушивают, — безапелляционно заявил король, тревожно оглядываясь. — Кто читает мои мысли, не ты ли?
— Что вы, разве бы я посмел? — с почтением произнёс он, оглядываясь вслед за королём. — Может, маги?
— Я чувствую, что кто-то находится очень близко, разве здесь, в вампирском замке, могут быть маги? Они не так глупы, чтобы нарушать договор о ненападении. Странно… возможно, среди жертв есть кто-то из магов?
— Да что вы! Я охотился в другом мире, откуда там маги?
— А изгнанники? Чёрные маги часто изгоняют совсем уж чёрных в тот мир, где мы привыкли охотиться. Белые поступают так же, только реже. Может быть, ты захватил кого-то из них?
— Хотите, чтобы я их проверил? — с готовностью спросил он, ощериваясь двумя новыми, острыми клыками.
— Ты всегда готов убивать, Маккой! — с неудовольствием и одновременно одобрением, заявил король. — Хищный волк со всегда голодным брюхом!
— Поэтому-то я и ваш самый преданный слуга, ваше величество! Я ведь так на вас похож!
Мне почудилась издёвка в его словах. Король смотрел на него долго, долго, заставив второго вампира побледнеть и занервничать:
— Я сказал что-то не так? Или что-то не то?
— Ты сказал всё правильно, — тяжёлым голосом проговорил король. — Но я справлюсь сам. В любом случае, жертвы приготовлены на завтра, и сегодня мы не будет их убивать, никого из них. Правила стары, и я их не буду менять. Если даже среди жертв случайно и затесался кто-то из магов, он не причинит нам вреда — я ведь не сплю. А завтра этот маг будет иметь равные шансы выжить. А белый маг пусть приходит… давненько я их не видел. Уже соскучился, — сардонически добавил он, опять же, с всё той же горечью.
И больше я не видела ничего, пока окончательно не очнулась от свинцового сна.
…Я не хотела просыпаться, так как ощущала, что меня ждёт нечто страшное, то, что заставит мою судьбу выбрать жизнь или смерть. Мою. Моя судьба подбросит монетку: орёл или решка? Так страшно, так страшно было открывать глаза! Мне чудилось, если я их открою, то увижу, как надо мной завис череп, из глазниц которого постепенно выползают ядовитые рубиновые змеи.
Но я открыла глаза, всё-таки выбора у меня не было… в любом случае. Даже не открывая глаза, я ощутила неповторимый аромат, исходивший от моего вновь вымытого тела — самые сладкие духи в моей жизни. От моих волос, пышных от мытья, щекотавших щёки и шею, также исходил притягательный аромат, свежий, как первые запахи весны. Аромат ландышей? Роз, ирисов? Свежая сладость первой земляники? Не знаю, но нечто сказочное.
Я открыла глаза и увидела, что лежу на полу. Точнее, на огромном шёлковом ковре, покрывавшему круглую, довольно обширную комнату с огромными окнами. Я так поняла, что находилась в стенах одной из башен замка. Окна были на одном уровне и огибали башню, так что свет проникал в неё со всех сторон света. Свет звёзд и огромной, неповторимо яркой луны.
«Неужели же я проспала целые сутки? Меня усыпили? Зачем? Что со
Возле каждого из окон стоял длинные подсвечник, с зажженными бело-розовыми свечами. Точнее, некоторые свечи в серебряных подсвечниках были голубые, а другие — розовые. Они чередовались. Окна были распахнуты, но свечи не гасли, хотя огоньки на фитилях приплясывали от ветра.
Ковёр подо мной был мягким, как уютная постель. Моя голова расположилась на подушке. Моё тело облачили в полупрозрачную рубашку. И всё, никакой другой одежды на мне не было. Мне тут же захотелось прикрыться.
Единственное место, где господствовала тень, были двери. В них входили вампиры. Их было около ста. Мне стало очень страшно, такого ужаса я не испытывала даже тогда, когда оказалась в объятиях Аскольда в парке, где он меня и словил. Я хотела вскочить и убежать, но тело меня совершенно не слушалось, словно принадлежало не мне, а неживой кукле. Я не могла пошевелить даже пальцем. Даже лицевым мускулом. Подозреваю, что лицо моё хранило совершенно спокойное выражение, словно я спала, как спящая красавица, дожидаясь своего принца.
«Аскольд, спаси меня! Я боюсь, боюсь, боюсь!»
Кошмар надвигался на меня, как щупальца чёрного монстра. Тени двигались, приближались, лунный свет, лившийся из бесчисленных окон и свечи освещали их вполне человеческие тела и лица. Или необычные, или необычайно прекрасные. Но лучше б это были монстры, чем полчища вампирских отродий!
…Я проснулся, удивившись сперва, почему так быстро вырубился. Наверное, нас заколдовали или усыпили — вампиры мастера на такие дела. Я не рассчитывал проснуться. Я надеялся, что они будут милосердны и убьют нас во сне.
От моего тела исходил очень приятный аромат — кажется, меня помыли и наодеколонили. Я очнулся в странной круглой комнате, с множеством окон, кирпичными стенами, задрапированными атласными тканями и парчой. Мы лежали на полу — я увидел Рона с Дэйвом, они лежали рядом, нашёл взглядом двух девочек: блондинку и брюнетку и почти совсем не знакомую мне Арианну. Все мы и я в том числе, были облачены во что-то полупрозрачное. Я смог немного наклонить голову и полюбоваться собственной пижамой, которая почти ничего не скрывала. Мда, мамочка не добрила бы столь фривольное одеяние! Но что я мог сделать? Одеяла рядом не было, к тому же я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Вообще ничем.
Лунные свет скрещивался со светом канделябров, и от их связи появлялись тени самых нежных очертаний и оттенков. Я был невольно зачарован. Любой художник, даже импрессионист, был бы счастлив оказаться здесь с листом бумаги и красками. Несмотря на полное отсутствие мебели, так необычно освещённые стены, задрапированные яркими тканями алого цвета — цвета крови, несомненно, были прекрасны.
В зал заходили вампиры, словно вылупливаясь из самого мрака. Да, возле дверей царил мрак, ни одни лучик света туда почему-то не добирался. Я увидела моего Дэвида, а рядом с ним… мне захотелось срочно протереть глаза… стоял почти такой же парень. Даже ещё более красивый. Его лицо, несомненно, было более человечным, чем холодное, лишённое чувств лицо Маккоя. Моего любовника-вампира. Он был облачён в лёгкий костюм из фиолетового шёлка. На его чёрном кожаном поясе висели ножны с коротким мечом. Рукоять меча, выглядывавшая из ножен, была серебряной, в ней сверкали брильянты и один чёрный, тусклый камешек, как зрачок давно умершего глаза, холодный и пустой.