Пленники
Шрифт:
— Что? — тихо выдохнул Адриан, и выглядел он таким потерянным.
— Хочешь сказать, нет? Ведь это твой папаша привел тех упырей. По твоему настоянию мы отмечали у тебя! — взвилась она.
— Если ты не забыла, альтернативой вообще была улица, — вставил мужчина.
Зря он. Во взгляде этой девицы было что-то безумное, и лишний раз злить ее — не лучший вариант.
— Зато, все было бы хорошо! — взвизгнула она. — Это ты отказался приобрести оружие, мотивируя «я смогу и без этого защитить тебя от папаши
При этих словах мужчина сжался и сник. Мне сильно, ужасно сильно хотелось влезть и как-то помочь ему. Оправдать. Встать на его сторону. Но я как будто разучилась говорить? Да и не моя это история…
— Они были неместные, — прошептал он убито.
«Не оправдывайся перед ней! Ты не виноват!» — хотелось заорать мне, но я погано молчала. Хотя сердцем чувствовала, помочь он ей не мог. И она специально давит на это, взращивая в нем чувство вины. А ведь он и так столько лет страдал от этого, не мог себя простить… Какая же ты сука, Сара!
— Мне все равно, — яд сочился из каждого звука, — важно лишь то, что ты лежал и смотрел, как эти ублюдки издеваются надо мной. Ты не помог мне, где было твое обещание защищать меня, чтобы не случилось, а?
Адриан безвольно опустил голову, слишком убитый обвинениями. Несправедливыми обвинениями.
— Пришла в себя я уже в соседнем городе. Тетя Изабель забрала меня из этого ада. От вечно пьяных родителей и всего дерьма, что окружало, — впервые в глазах у блондинки мелькнуло что-то человечное. Похоже, тетку она любит. — Меня ведь сначала за мертвую приняли, чуть в морг не отвезли. И тогда тетя путем денег и связей организовала мою «смерть». Я же пришла в себя в другом городе, под другим именем. Знаешь, что самое отвратительное, Адриан?
— Что? — убито прошептал он, хотя ее вопрос был весьма риторическим.
Невозможно было не слушать, даже отвернуться не находила сил. Словно оцепенев, я наблюдала за всем происходящим со стороны и не могла даже звука издать.
— А то, что я тебя ждала. Постоянно спрашивала, когда ты придешь. Тетя молчала, все вокруг молчали, а я ждала и верила — ты придешь, обнимешь, и станет легче. Но ты не пришел, начались постоянные кошмары, жизнь была адом, и жить не хотелось, в итоге, я почти на три года попала в больницу Святой Елены. Они решили, что я свихнулась, и упекли меня в психушку! — надрывала голос Сара, Адриан же потерянно молчал. — Представляешь, мое потрясение, когда, выйдя из больницы, в одной из газет я увидела фото довольного и счастливого тебя в обществе каких-то ублюдков и шлюх. Пока я там подыхала, значит, заживо, ты тут вовсю развлекался, ублюдок!
— Рано же тебя походу выпустили, — пробормотала я себе под нос.
Случившееся с ней было чудовищно. Отвратительно до дрожи. И я искренне жалела и сочувствовала отчаявшейся девушке, ждущей любимого. Но стерва, какой она стала в итоге, вызывала только отвращение. Они оба прошли через ад. Только вот Адриан не сломался окончательно. Да, он ожесточился и изменился, но, при этом, в нем еще не умер человек. В Саре же не осталось ничего, кроме ненависти и жажды мести. В ее глазах ярким огнем полыхало безумие.
— Что? — взвизгнула она, каким-то образом услышав.
Вот черт.
— Не смей пасть открывать, сука! — орала эта ненормальная.
Адриан поднял на нас взгляд, и я задохнулась от ужасающей боли и безысходности в нем. Ей это все же удалось, довести его чувство вины до апогея. Тварь. Ненавижу.
— На чем мы остановили, Адри? — продолжила она, вновь сосредоточив внимание на мужчине.
– Ах, да. Оказавшись на свободе, я навела справки о тебе, и оказалось, ты просто чудесно живешь. Думаю, мне не стоит говорить, что ребенка тогда я потеряла?
Что?! Она была беременна? Вот дерьмо… На минуту мне стало ее жаль. Интересно, Адриан знал об этом? И если знал, то все эти годы он жил с болью двойной потери… Боже.
— Но даже не это самое отвратительное, — продолжала тем временем Сара, — врачи впоследствии заявили, что детей я иметь не смогу. Никогда и ни при каких условиях. Когда я об этом узнала, у меня был жених. Человек, которого я любила, и он ушел от меня из-за этого. Врачи, конечно, и после того ада о чем-то таком заикались, но не давали точных прогнозов, а потом… И знаешь что я поняла? Это все ты. Ты виноват во всех моих бедах. Из-за тебя я лишилась всего и столько лет жила в аду. Сам же ты при этом устроился просто лучше некуда.
— Я думал, ты мертва, — убитый тихий шепот. — Неужели, ты думаешь, я не приехал бы, знай, что ты жива? Все эти гребаные годы я любил тебя одну.
Невыносимо. Не хочу быть здесь. Не хочу все это слушать.
— Не верю, — прошипела Сара. — Если бы ты меня действительно любил, то не поверил бы в мою смерть так легко.
Ну, все. Это клиника. Сомневаюсь, что есть на свете сила, способная ее переубедить. Эта сумасшедшая долгое время взращивала в себе эту безумную ненависть, убеждение, что абсолютно во всех ее бедах виноват один лишь Адриан. И никакие факты или слова тут не помогут.
— Но это так, — снова тихо и безжизненно. — Чего ты хочешь, Сара?
— Сделать так, чтобы ты страдал, — отрезала она.
«Он уже страдает, сука» — хотелось мне сказать, но я смолчала, желая понять логику психопатки.
— Почти год я ломала голову, как же это сделать. Развалить твой бизнес, не так-то это просто. И тут на мое счастье появилась она, — она ткнула в меня пальцем. При чем тут я? — Я уже знала о твоей кобелиной натуре, о том, что ты не заводишь романов, не испытываешь нежных чувств. И это даже как-то льстило. Ну, вроде как, после меня никаких отношений не заводит. И тут внезапно появляется это рыжее чучело.
— Сама ты чучело! — огрызнулась я. Ну, а что, обидно. Оскорблять — то зачем?
— Молчать! — и опять болезненная пощечина.
— Так вот появляется эта, — она, скривившись, делает жест в мою сторону. — И ты с какого-то перепугу влюбляешься в нее. Вначале, мне было неприятно. Вроде, как же так, он должен любить только меня. Но потом я поняла, вот он, шанс превратить твою жизнь в кошмар, — глаза блондинки горели нездоровым огнем, — я отберу ее у тебя. Сегодня ты будешь наблюдать, как в адских муках помирает твоя возлюбленная.