Пленники
Шрифт:
Похоже, Адриан искренне не понимал всего этого. Он не понимает, что я люблю его, но говорить об этом я не собираюсь. Зачем? Сохраню хоть чуточку не избитой гордости. Но меня приятно грели его слова, то, что он все же видит во мне достоинства, личность, а не только копию Сары.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Просто я предпочитаю отпускать из жизни негатив, и ты не такое дерьмо, как сам думаешь. Ты обожаешь Саманту и готов убить любого, кто хоть чем-то ее обидит. Множество лет ты любил Сару, что лишний раз говорит о наличии у тебя сердца, хоть ты и не признаешь это. Но вот скажи мне, Адриан, к чему все это? Я имею ввиду, зачем ты приходишь для выяснения таких
— Ты думаешь я пьян? — спросил мужчина, глядя мне прямо в глаза. А ведь глаза и вправду совершенно ясные.
— А разве нет? С чего тогда такая откровенность? — ответила я ему.
— Криста, я не решаю важные вопросы по-пьяни. Да, я выпил немного виски, но при этом абсолютно трезв. Отлично отдаю отчет словам и действиям. Так, что если надеешься выкинуть какой-нибудь номер, в надежде, что я забуду, то зря, — едко сказал Джонсон.
Ну, вот что он за человек, а? Даже, вроде как, оправдываясь, он не может не подколоть. Обязательно все надо вывернуть наизнанку!
— Хорошо. Трезвый и абсолютно адекватный, прямо и коротко, чего ты хочешь от меня? — пошла я в наступление.
— Не знаю, — потупился он.
— Это не ответ, — к черту компромиссы. Надоело!
— Хочу, чтобы ты была моей, — вспылил он, — то есть со мной, — резко исправился. — Но это, черт возьми, неправильно!
— Почему?
— Да потому что я сам себя сейчас пугаю, — выкрикнул он. — Слишком много мерзких эмоций. Сожалений, злости, ярости. Но даже если откинуть все это, то я буду причинять тебе боль, если мы будем вместе. Своим поведением, словами и поступками. А все потому, что я просто такой, вот. Не милый герой-романтик, а гребанный эгоист, погрязший в неприглядном дерьме и криминале. И остаточная совесть требует оставить тебя в покое, но я блядь не могу! Ко всему этому, еще воспоминания о случившемся слишком сильны, и я постоянно ощущаю проклятую злость на все и всех. Ведь это я виноват во всем, что случилось. Я не идиот и понимаю, что нет смысла глодать эту «кость», но ничего не могу с собой поделать! И поэтому я в ярости.
Адриан был в отчаянии, это было слишком очевидно. Его самоконтроль улетучился, и маска, под которой он прятал эмоции, исчезла. Передо мной был человек, который совершенно запутался. Он был растерян и зол от того, что не знал, как совладать со всем произошедшим и собой в частности. Проклятая Сара! Из-за нее Адриан достиг небывалых высот в самобичевании. Он уверен, что недостоин любви и меня, в частности, боится сам себя. Неужели он думает, я отступлю от него и позволю ему сгинуть в океане самоистязаний?
Ему нужно хоть немного расслабиться, и я знаю лишь один, на сто процентов действенный способ. К тому же, это очень приятное времяпровождение, учитывая мои чувства к мужчине. Подойдя к нему вплотную, я обняла его и поцеловала так страстно, как только могла. Адриан ответил мне со всем пылом своей натуры, и когда воздуха стало отчаянно не хватать, он внезапно оттолкнул меня и в ужасе попятился.
— Нет! — почти выкрикнул он. — Что ты делаешь?
— Тебе нужно расслабиться. Нам обоим это нужно, — спокойно ответила я, стараясь выровнять дыхание.
— Даже не думай, — предостерег он. — Ты не представляешь, какое дерьмо сейчас творится во мне, я же могу тебя просто покалечить. Не стоит рассчитывать на приятный секс. Как и любой
От такой откровенности я просто открыла рот. Ничего себе. Было безмерно приятно, что он беспокоится обо мне, моих чувствах. Но мне вдруг дико захотелось довести начатое до конца. Я уже и не такое переживала. Сомневаюсь, что если он получит желаемое, мои чувства изменятся. Сейчас я готова на все, лишь бы он расслабился и дал выход своей боли, пока та не свела его с ума. К тому же, я почему-то была уверена, он не перейдет черту. Может, конечно это глупо, но какой у меня выбор?
— Пожалуй, я пойду, — пробормотал он, — я позвоню тебе.
— Стой, — резко скомандовала я. — Разве, я тебя отпускала?
Замерев, Адриан повернулся, пребывая в невольном шоке от такого моего тона и обращения. Еще бы, сомневаюсь. Что с ним часто так разговаривают.
Ухватив его за футболку, я притянула его к себе, захватывая в плен губы мужчины. Опустив одну руку, я провела по его джинсам в районе ширинки, он был готов.
— Прекрати, — хрипло произнес он, — ты играешь с огнем, женщина.
— Нет, — отрезала я. То, что осталось от инстинкта самосохранения, требовало послушаться мужчину, уж слишком опасно и лихорадочно светились его глаза, но я проигнорировала этот зов, продолжая неумело соблазнять Джонсона. Но на него похоже действовало.
Издав отчаянный рык, он рывком затащил меня в комнату и силой прижал к столу неподалеку от двери. Стащив с меня верх от пижамы, мужчина грубо мял обнаженную грудь, так, что наверное останутся синяки. Не очень приятно, но ерунда.
Не успела я опомниться, как Адриан спустил до колен мои пижамные штаны вместе с бельем, скрежет ширинки, и в следующее мгновение, я, вскрикнув, широко распахнула глаза. Проникновение было болезненным, мое тело еще не было до конца готово. Не обращая внимания, он начал двигаться, быстро, жестко, беспощадно. Закусив губу я терпела, сама ведь напросилась. В его прикосновениях не было ни грамма нежности, он так сжимал мои бедра, что я не сомневалась, останутся следы.
Блядь, это действительно ни разу не приятно. А ведь он предупреждал, пытался меня остановить. Он трахал меня с яростью, выпуская наружу скопившийся негатив, причиняя физическую боль. В конце концов движения стали просто безумными, дыхание мужчины частым и хриплым, он был близок к разрядке. И в момент кульминации он прижал меня к себе, болезненно сжимая мою правую грудь, и неожиданно я ощутила, как его зубы впились в мое плечо, кусая до крови. А потом все, он резко отпрянул, а я прислонилась к столу, ощущая дрожь в теле. По бедру стекала теплая сперма, вызывая приступ отвращения. Послышался скрежет ширинки.
— Можешь теперь меня ненавидеть, — с какой-то яростью и болью выплюнул мужчина, и я услышала, как хлопнула входная дверь.
На автомате натянув одежду, я сползла на пол, ощущая странное опустошение. Похоже, это шок. Я не ожидала, что будет так грубо. Что же, сама этого хотела. Но стало до жути обидно. Он ушел, опять ушел. В голову даже закралась мерзкая мысль, что такова была изначальная цель его визита, но я ее быстро отогнала, ведь я сама настояла на случившемся. Но легче от этого не становилось. Неужели с ним все настолько плохо, ведь помимо физической боли я кожей чувствовала весь спектр его отрицательных эмоций в момент близости, и они были мощными и отвратительными.