Плесень

Тихомиров Артем Юрьевич

— Часть наших людей вернулась в технопарк. Тогда же мы начали разрабатывать проект восстановления Перми. Город был почти целым, но пока непригодным для жизни. Он меньше пострадал от войн между толпами бродяг и мародеров. У нас были на него виды. Ну, а пока суд да дело, мы искали других выживших.

— Искали? Мы были рядом!

— Да. Однако вас мы обнаружили позже.

— Не понимаю.

— Ваши сигналы глушились аномалиями Карантина-3.

— Чем?

— Аномалиями.

— Нет — что такое Карантин-3.

— Это зона, в которой находился ваш Бастион. Закрытая зона.

Послушай, все просто. — Президент встал, предложив Сергею какой-то выпивки, но тот отказался. — За десять лет мы многого достигли, мы работали круглые сутки, выстраивая новый мир. И знаешь, что нас вдохновляло?

— Угадать с трех раз?

— Плесень активно отступала по всей планете. Мы видели это. Для нас было очевидно, что инопланетное вторжение, по сути, провалилось. Да, оно нанесло непоправимый вред экосистеме Земли, но у людей появился шанс вернуть себе этот мир. Черная плесень исчерпала свой потенциал, коричневая и красная стали неопасны. Мы стали основывать новые поселения в других местах Евразии, занимались сельским хозяйством, восстанавливали предприятия. Пермь и Остров — не единственные уголки возрожденной цивилизации.

Сергей не понимал. Или не хотел понимать.

— Карантин-3 — закрытая энергетическими полями зона, куда доступ запрещен. Таких зон сохранилось на земле четыре. Карантин-1 — это север Британии, Карантин-2 — с центром в Риме, месте, где упал Метеорит, Карантин-3 — Урал с центром в Екатеринбурге, Карантин-4 — Сиэтл, бывший штат Вашингтон на западном побережье Северной Америки. Огородили энергополями мы только Карантин-3, потому что он находится рядом с нами. Однако вот в чем странность. Зоны, где до недавнего времени плесень не только еще росла и была активной, но и опасной, как раньше, сохраняют свои размеры в том виде, в каких они установились еще двадцать лет назад. У нас два научных института работают над проблемами Карантинов, особенно вашего, третьего.

Рейдер молчал, переваривая.

— Выходит, Земля теперь свободная, а мы… так и торчали все это время в закрытой зоне?

— Да. Плесень на сегодняшний день сохранилась только внутри Карантинов. Почему — мы до сих пор не знаем, однако, очевидно, что и там она постепенно вымирает.

Сергея трясло.

Все это время… столько лет…

Он посмотрел на Харта. Была еще надежда, что у президента такое специфическое чувство юмора и он просто решил повеселиться.

Надежда рухнула. Взгляд Мирона был холодным, словно глетчер.

— А мутанты? Они тоже живут по всей Земле?

— Нет. Вымерли почти повсеместно. И те, что были людьми, и те, что получились из наших местных животных.

— Почему?

— Несмотря на все институты, мы не в курсе. Дело будущего.

— А вы знали о нас?

— Вашу деятельность в зоне Карантина-3 засекли наши спутники. Произошло это почти тридцать лет назад. Мы знали, что поблизости от нас довольно большое скопление выживших. Мы видели ваши войны, вашу борьбу за существование. Было очевидно, что Бастион победит. Ведь у вас и ресурсы и оружие, и интеллектуальный потенциал. Нигде на планете больше мы не нашли подобных убежишь. Некоторые просто вымерли — сами или туда проникла плесень, другими вообще не

воспользовались. Бастион — единственный. Он интересовал нас как явление в своем роде уникальное.

— Мы были лабораторными крысами, — сказал Лужин, — и вместо того, чтобы помочь нам, вывести нас, вы просто наблюдали. И как мы умираем.

— Насчет Карантина-3 жесткие правила. Мы лишь недавно стали летать туда с исследовательским целями — когда осознали, что плесень сдает позиции и в зонах. Для нас вы были частью замкнутого мира, мутантами, да. Зачем с вами устанавливать контакты? Одни наши ученые прогнозировали вашу скорую гибель, другие спорили с ними, но правы оказались первые. В других местах земли существовало немало более примитивных поселений. Там люди тоже приобретали некоторый иммунитет против плесени. Мы изучали и их тоже. Однако новые вирусы, появляющиеся из ниоткуда, уничтожали поселения одно за другим. Вирус мигрировал и, в конце концов, добрался до вас.

— Значит, не ваша работа, — скривился рейдер.

— Не наша. Наша цель — возрождение Земли. На сегодняшний день Остров Ломоносова — единственная организация, способная на это. Единственная во вселенной, единственная на планете.

— О да… Ну так в чем же проблема?

Харт поднял брови.

— Подождали бы, пока мы все не передохнем, а потом возрождай планету сколько угодно. Нет? Зачем было ломать комедию? Мы поехали к вам за лекарством, думали, вы поможете, но вы просто смотрели со спутников, как нас убивают мутанты в этом сраном Карантине-3.

Харт молчал.

— Ну да, мы же сами мутанты. Жрем "желтуху", помогаем делу Новой Эволюции. Она хоть существует?

— А вы как думаете? Вирус, убивший большую часть населения Бастиона, известен нам под именем BL45. Он и выкосил другие убежища, но только у вас оказался иммунитет. Точнее, вы вобрали вирус в себя. Одни умерли, другие переболели в легкой форме и выздоровели, другие оказались невосприимчивы. BL45 стал катализатором ваших физических изменений. Они не закончены. Мы уже получили от вас много интересных данных и, надеюсь, получим еще больше…

— Так у вас есть лекарство?

— Есть. Оно вам не нужно.

— А белая плесень? Она существует?

— Существует, но ее было мало, а теперь она в свободном виде исчезла. Растет только в наших лабораториях. У нее действительно множество полезных свойств.

Лужин помолчал.

— А вдруг мы все же заболеем?

— Нет. Вирус стал частью вашего генома. Помните, мы говорим о Новой Эволюции. Ведь вы так ее называете?

— Не верю.

— Придется поверить.

— Я не верю в ваши благие намерения, — сказал рейдер. — С чего это вдруг, даже если мы и выжили, став уникальными, вы принимаете нас у себя? Почему решили подружиться?

Мирон Харт остановился возле шкафчика с книгами.

— Потому что, Сергей, мы тоже пережили эту эпидемию. BL45 убил почти четыре тысячи человек в Острове Ломоносова и половину наших людей в других местах. — Президент подошел к креслу, на котором сидел рейдер. Сергей задрал голову, ему казалось, макушка Харта упирается в потолок. — Видите? С нами это произошло раньше. Наша Трансформация практически завершена.