Плетеная экскурсия

Cyberdawn

— А дзянши-то откуда? — возмутилась Ленка, через визор проявляя обзорную голограмму.

И, не сказать, чтобы вот прям лютая армия прыгучей (довольно смешно прыгучей, если бы не дохлый и неаппетитный вид) мертвечины. Но полк — точно. И прут, паразиты такие, ИЗ озера, относительно недалеко от которого стоял Трак.

— Си переносят их из мёртвых городов. Для чего — не знаю, — признал Акасита. — Или мне думают навредить — что глупо. Или не пускать караваны — что глупо четырёхкратно. Других путей нет, и караваны идут.

— Караван должен идти, — покивал я.

— Да, —

согласился нечистик. — Но почти год из вод Эби-Нур к Яшмовым Вратам идут мёртвые.

— Прыгают. И Врата… да похер на них, — махнул рукой я.

Вот реально — дурачьё! Сами в своих порнокнижках азиятских «яшмовыми вратами» женские первичные называли. Вагинец какой-то, владыка…. ну да ладно, не буду ржать вслух, только про себя, хех.

А вот с западной стороны в озере верховодит нежить. Злобная и дерется больно, посетовал нечистик, от чего, как и описания, я собрался проржаться попозже.

Дело в том, что мертвечина западная была боевитой, не вполне упыристо-вурдолачьей. А, скажем так: нежитью места, что-то вроде хранителя клада, только кладом был «путь с востока на запад». Лютая, что я сам почувствовал проезжая мимо. Всякие разные воены забытых эпох, и после смерти стоявшие на страже. Даже дети какие-то чуть ли не в количестве тысячи штук, возмущённо вращал буркалыми Асакита. Ну и эти ребята Аскаите не то, чтобы совсем уж ввалили. Но Пендальфа отыграли, повопили: «ты не пойдёшь!» — и сами стали нарываться на конфликт. Ну и нечистик, почесав царапины оболочки, решил: пока с психами не связываться.

Реально непруха какая-то у этого хранителя Врат выходила, как ни крути. Если ещё Горыныч расширить ареал потрахушек возьмётся…

Обдумал я этот момент уже в Траке, потому как заказ — выполнен, а в ущелье торчать просто так желания не было. Прыгучие трупаны прыгали, я одного связал и затащил в Трак, для разбора. Но пока мы с Зелёнкой просто отдыхали в баньке.

— Горыныч? — хихикнула Зелёнка, когда я глубокомысленно озвучил свою идею. — А ты знаешь, Кащей, может забавно получится. Смотри, у Горыныча не либидо, а Либидища…

— Троекратное, многочленное, — уточнил я.

— Хи, угу. А Акасита дух фертильности, если разобраться. Благоприятного зачатия и успешного разрешения от беременности.

— Ну, в принципе — так. И если… Бугагашеньки! — развеселился я, поддержанный хихиканьем супруги.

Ну просто Змеюк наш — стерилен, с человеками и металюдьми. Почти гарантированно, по крайней мере, случаи беременности от него — неизвестны. А изучали, и из научного интереса, и из естественного опасения нашествия гадов-мегапихарей, в виде многочисленного змейского потомства.

Так вот, все случаи «беременности от Горыныча» на проверку оказались последствиями логичного поведения его любовниц. В стиле «сгорел сарай, гори и хата», хех. Ну и отцовство к Змеюку имело отношение исключительно косвенное, да.

Так вот, если Акасита своё размножательное колдунство на Горыныча наложит, будет просто… смешно. Но не только.

— Знаешь, Лен. Если и намылится, надо отговорить или Ивана натравить, — прикинул я возможные последствия.

Весело-то весело, но от такого веселья невесело как-то выходит, в перспективе.

— Да,

наверное не стоит. Хоть и смешно!

— Да я и не спорю. А на какие алименты эта троица влетит! — хихикнул я.

— А будут?

— Ну смотри: небывальщина на такую хрень, как биологический родитель плюёт. Это ей неинтересно. Но САМ Горыныч-то знает. И думаю, принимает, пусть умозрительно, возможную ответственность. Не факт, что верит, что она будет. Но если будет — то точно влетит, — выдал я свои прикидки.

После баньки мы нараздавали долги — всё же и волновались, и вообще. А наутро стали разбираться, а что из себя представляет этот самый дзянши. И выходила какая-то бредовато-криповатая хрень. Итак, дзянши — именно тело, от прошлого владельца не осталось ни черта, кусок дохлого мяса на дохлом костяке. Одержимое… духом камня. Я себя за тросы щипал, Зелёнку — за попу, глаза тёр и башкой вращал — но так, блин! То есть, к некросу эти духи-одержатели имели отношение… да наполшишечки, по сути.

— Не факт, что все они такие. Но прыгающие, похоже, все, — заключила Зелёнка. — И ты знаешь, я думаю, они — этакая эволюция, — задумчиво протянула она.

— Из элементалей в хищников? — уточнил я, на что супруга согласно махнула ушами. — В принципе — похоже не то. Простейшие духи камня нашли «лазейку» к большему количеству энергии. Трупаны в землю…

— Или пещеры, есть в Поднебесной традиция. Была, точнее.

— Так вообще всё сходится. Занятно, конечно, — хмыкнул я.

Выходила, путь и теоретически, но очень похоже на правду, такая картина. Попадает простейший, по сути, неразумный нечистик-элементаль в мёртвый труп. И тут получается интересный момент. Анимировать труп этот тупой дух, в принципе, может — энергии не так много нужно. А механизмы в виде мышц и прочего есть. И анимирует, ища человеков, чтоб их пустить на энергию.

А прыгающая походка связана с тем, что это духи камня, не то, что невеликого, а просто отсутствующего ума. И для них принцип «прочнее — лучше» основополагающий. И эти трупаны прыгают на мысочках, имеют крайне хреновую подвижность лап, но при этом — запредельную прочность. Одеревенели, точнее, окаменели.

И, кстати, вот казалось бы — дурацкая и тупая нежить, те же мары — и то страшнее. Ну, прочный. Ну сильный звиздец какой. Только прыгает, как дурак, руки с хреновой подвижностью.

А по факту выходило, что опаснейшие твари. Прочность тела и чудовищное, запредельное количество. То есть, сильнейшие маги Поднебесной бьются над вопросом решения прыгучего вопроса, барьеры, половина Поднебнесной — гиблая зона, огороженная ханьскими и прочими подобными матюгами.

— А драконы, похоже, по корням земли мертвечину таскают, придурки, — прикинул я.

— Похоже на то. Кривда? — деловито уточнила Зелёнка.

— Да нет, просто дебилы, — подумав, отмахнлся я. — Хотя, про мудрых червяков вообще никто не слышал. Так что нафиг этих Си.

— Четвёрка или квартет, — уточнила супруга.

— Четырёхкратно нафиг, — принял я уточнение. — Пусть с ними Акасита возится. Вопрос в том, прём мы до побережья дуром, кривым путём, или позаглядываем в поселения по дороге?