Плетеная сказка

Cyberdawn

Правда возмущённого меня Зелёнка вредно обрызгала водой. И ванну затащила. И правильно, кстати — я же лучше уточки! Местами, да.

Правда сообщение о «гибели в Смарграде сильного мага» и общий обзор, без деталей, Ленка всё-таки в сеть скинула. Как по мне — не самое разумное, но — её право. И её совесть: если смарградцев поработят со страшной силой, сильнее чем сейчас, ну или ещё что учинится — это будет… Ну на нас, жена всё таки, мысленно вздохнул я и махнул лапой — будет, как будет.

Вернулись мы в Стальной, а нас Малахитница буквально у ворот поджидает, в стальной телеге типа

«лимузин». Вышли мы из Трака, манит. Ну, заказчица, куда деваться, поймал я Зелёнку за лапку и ввалился в средство передвижения.

— Привет тебе Кащей, привет тебе Елена Кащея, — поздоровалась каменная девица. — Чую, дело справлено, давайте рассчитываться.

— А было ли дело? — полюбовался я потолком лимузина.

— А что ж, коли не дело?

— Ты, подруга дней моих суровых, папочкой со мной поделилась. А я по делам поездил. Какое-такое дело?

— Хорош, — оценила Малахитница мою честно лупающую глазами физиономию. — Но долг на мне всё одно есть, — отрезала она. — Сколько денег желаешь?

— Издеваешься? — полюбопытствовал я. — Хватит в меня эти гривны пихать! Сама свои средства оборачивай, меня не привлекая, — продемонстрировал я дулю.

— Долг — есть! Говори, что желаешь!

— Есть — пусть будет, блин! Поможешь, если понадобится. Попрошу. Или Елена попросит, — тыкнул я в Ленку, на что та задумалась и кивнула.

— Вот же… ну да пусть так и будет, — не сильно обрадовалась Малахитница раскладу.

— Сама о долге говорила. Я его на тебя не вешал, — развёл я лапами.

— И то верно. Ладно, благодарю, — слегка поклонилась Малахитница.

— Да не за что, — почти в один голос ответили мы с Ленкой.

На этом и распрощались. Отдохнули, в баре Бар посидели, по магазинам прошвырнулись. Лично я нас с Зелёнкой оценивал как «Семён Семёныча двуединого» — мотались по магазинам три дня, купили слёзки, но до ручки довели торговый персонал знатно. В стиле «а есть ли у вас такой же синхрофазатрон на магии жизни, но с перламутровыми пуховицами?», хех.

Но через три дня прекратили, потому что в сетке Стального появились «тонкие намёки» и всякие охранники торговых центров на нас стали нехорошо зыркать. А в торговом квартале мы и не хулиганили — всё же живём тут, и если нам пофиг, то партнёрам лишний геморрой — лишний.

И стали думать, а чего бы нам злодейское, повышенной вредности сотворить? И тут вваливается (ну постучался, ладно) к нам Славка.

— Лен, ты мне нужна, — вываливает этот тип сходу.

— Моя, не отдам, — тут же ответило моё возмущённое бессмертие.

— А-а-а… да я не в том смысле!

— Было бы в «том» — собирал бы выбитые зубы сломанными ушами, — наставительно сообщил я, под сдавленное похрюкивание Зелёнки.

— А почему ушами? — заинтересовался остроухий.

— Потому что руки и ноги бы сразу пообрывал, — пояснил я. — Ладно, проходи, садись, Слав. Чего хотел-то? — сменил я гнев на милость.

И выдал Славка такой расклад: собрался наш гениус озаботится «распределённой сеткой». Типа надобность назрела, всё такое, ну и наработки есть. Вывалил всё это, да и сидит, буркалами на нас лупает.

— Ну собрался — и молодец, — одобрил я остроухие начинания. — А Ленка-то тут причём?

— Приоритет и

совместная разработка, Кащей. Идея распределения частей концептуально целого — Лены…

— Его, — потыкала в меня пальцем Ленка.

— Угу, моя, — покивал я. — Дарю, пользуйся.

— Так нельзя, — отрезал Славка. — Хотя в названии новой распределённой сети должно быть отражено имя первооткрывателя…

— Только не сеть «Кащей наелся щщей»! И не «бессмертная паутина»! — сразу защитился я от самых нехороших вариантов. — Лен, тебе это интересно? — уточнил я.

— Интересно. Долго я этим заниматься не хочу, но немного — интересно, — аж засмущалась Зелёнка.

— Да долго и не нужно, основная концепция понятна, — отмахнулся Славка. — Вопрос осуществления, что у нас концептуально разделённое-целое будет…

— А призыв духов? — возмутилась Ленка. — Это принципиальный момент! И домовые не годятся.

— Годятся! Тут вопрос прописанных условий, как у тебя с Трифоном, — заспорил Славка.

— Ну вообще — «да», — задумалась Ленка. — Но…

— Вы эта, — озвучила моя бессмертность. — Давайте, валите своими науками заниматься не тут. А то затеяли тут всякое! Тут вам не сюда! И вообще, — понятно обозначил я неуместность поиска всяких там научных истин у нас в гостиной. — Чтоб ночами была дома! — нажал я на кнопку зелёнкиного носа.

— Буду, — чмокнула меня довольная подруга. — А ты?

— Страдать и печалиться буду, — скорбно констатировал я. — Может, заказ какой припрётся там. Позлодействую над ним всласть, — размечтался я. — Всё, кыш-кыш, идите там, историю творите, — прогонял я всяких.

И начали эти мудрилы творить свою сетку «Мудрость». Ну… такой вариант — ничё так, оценил я. И время от времени вваливался в лаборатории, любовался и старался понять, что они за фигню фигачат.

Выходила у них такая фигня — Славик, Мичурин остроухий, вывел «кустарник-меллорн». Принципиально стерильный, неспособный к размножению базово — нашаманил как-то, я так и не понял, как. Но при этом, сам по себе «Меллорн» — по определению этакая квинтэссенция жизни, к размножению приспособленный самим фактом своего существования. Но не плодоносил в силу «условий роста», типа бансай получился на небывальщине. Но, при всём при этом, кусок этого сорняка, воткнутый в почву — рос. Но не был «новым деревом». А был тем же самым сорняком, концептуально. Ну и «структурную целостность» не терял.

А духов они туда упихали древесных, этаких «дриад-древобаб-берегинь». Тоже, как и Трифон, сильно «договором вселения» изменённых, Сузьки из Нормандии, только зелёные и дриады, хех.

Правда сам куст мне… ну не то, что не понравился. Просто для «коммутации» и прочей фигни он был перевит всякими трубками, сверкал неоном небывальщины. Кибердерево, в общем, сильно напоминавшее егорьевское, которое я если и не старался забыть, то точно не вспоминал. И вот, напомнили, блин!

А в остальном — Ленка была довольна, я бродил по замку и сидел в приёмном коттедже, тренируясь и думая мудрые мысли. Ну и по вечерам припирался к этим мудрилам, выслушивал отчёт (в котором понимал разве что половину) и нудным и занудным голосом выдёргивал супругу для выполнения регламентных супружеских обязанностей.