Плетения Судьбы. Не потерять себя
Шрифт:
Вслед за мэтром, Бенаса одарила адептов злым взглядом черных глаз, запечатлевая в памяти недругов, а конкретнее, почти весь курс. Она продолжила проходку вдоль деревянных лаг, но возле Тиноба остановилась. Втянула в себя воздух. Фыркнула, словно решив для себя что-то, и деловито вернулась ко мне. Ткнулась мордой в плечо, требуя ласку. Встала рядом и снова одарила присутствующих недобрым взглядом. Все впечатлились без слов. Больше никто не возмущался и не ерничал.
— Хорошо, — мэтр был солидарен с Бенасой. — Сейчас те, кто имеет допуск, идут за своими лошадьми. Выводите их в большой загон
Адепты потянулись в сторону конюшни. Ящеры — в другую сторону. Мэтр морщился и качал головой.
— Чаргородская, Эрентор, останьтесь, — окрикнул он нас.
Я вцепилась в повод и глянула на друга. Тиноб стоял расслабленно, словно ему все было параллельно.
— Сегодня поведем табун купаться. Мне нужны помощники. Кроме вас двоих больше, как оказалось, положиться не на кого.
— Ребята из группы госпожи Арнель могут помочь, — брякнула, не подумав.
— Могут, — на меня внимательно посмотрели серо-зеленые глаза, а у Тиноба щека дернулась. — Но они у меня не на том месте доверия, чтобы я взял их в помощники. А вот откуда Вы, адептка, знаете, что они могут, вопрос. Не поделитесь?
— Да нечем делиться, мэтр. В тот первый раз, когда Вы нас от Эрмиса прикрыли, они и рассказали, к слову, что с лошадьми с детства общаются. У адепта Нияза так, вообще, семья — конезаводчики.
— Ясно, — мэтр ответил так, словно подпругу отпустил. — Можете идти на поле для паркура. Разомнитесь хорошенько, пока никого нет. Все равно остальные еще с полчаса с упряжью справляться будут. — И он направился в конюшню.
— Ты меня каждый раз удивляешь все больше и больше, — высказался Тиноб, как только профессор отошел на значительное расстояние.
— Чем это?
— Вроде недолго нас не было, а ты везде встрять успела и обзнакомиться. И даже… — он стиснул зубы. — Интересная у тебя лошадь…
Его слова резанули по живому. Обидно стало. Очень.
— Я не встревала, — вскинула голову и направила лошадь к беговым дорожкам.
«… успела стать потерянной для меня», — услышала край мысли. Удивилась, но виду не подала. Мы друзья, как и раньше. Я так точно. А то, что он странно себя ведет… так я здесь причем? У меня своих проблем хватает. ВСТРЕВАТЬ в чужие — не хочу!
Часть 1. Глава 30
Эристел сидел в своём кабинете и нервно тарабанил по столу пальцами. Пара у первокурсников погрузила его в неприятные мысли. Его беспокоила явная дружеская и ментальная связь между Зирой и адептами Эрентором и Ниязом.
К Тинобу ректор испытывал не только природную ревность — ревность к его молодости, свободе, близости к Зире, но и уважение к чести и благородству юноши. Второй вариант напрягал больше всего. Он ничего не знал о Хенсае Ниязе, кроме, разумеется, официальных данных в анкете. Кто этот парень? Чем дышит? Почему выбор Ногарда выпал на него? Что ему нужно от его, Эристела,
Вопросов масса, а подозрений еще больше. Собранная Браминой информация самой информации давала мало. Единственно, что бросалось в глаза, это странное дружеское расположение ящеров к адепткам Чаргородской и Лозе. Почти всех ящеров, если не считать неуравновешенной девицы.
Все эти «отношения» будоражили кровь. Они были непонятны и крайне подозрительны. А еще эта явная привязанность Зиры к парням, их откровенная заинтересованность в ней. То, что он обещал невесте полную свободу выбора, еще не говорило о том, что он будет молча терпеть подобные проявления и поползновения на его… Он не будет молча терпеть их попытки к ней приблизится!! Мужчина глубоко вдохнул и выдохнул — как же тяжело быть правильным, когда любишь.
Но сейчас ректор ждал неминуемых гостей. Вести по академии разносились быстро, так что…
— Господин ректор занят! — голос Узвема Нямека перешел на верхние октавы.
Дверь открылась от удара и с треском грохнулась о стену. На пороге стоял декан боёвки. Он сверлил ректора злыми глазами, потирая ушибленный кулак; не задавал ни единого вопроса, но ждал ответа однозначно. Это читалось в глазах, позе и буре эмоций, что рвались наружу с грубого мужского тела.
На плечи Гарэда Совела легли женские пальцы. Сильного мужчину с легкостью отодвинули в сторону — на передний план вышла Новели Рас. Два самых близких ректору друга сейчас смотрелись комично: сухонькая старушка едва доходила боевику до груди. Но ректору смешно не было.
— Дверь закройте.
Гарэд Совел демонстративно захлопнул дверь, едва не прихлопнув ею секретаря, рвущегося с извинениями к ректору.
— Эристел, может ты нас посвятишь в мотивы своего поступка? — сдержанно поинтересовалась госпожа Рас. — Знаешь, очень необычное решение для тебя. А для нас — просто шок.
— Более чем, — процедил через зубы декан Совел.
— Успокойтесь, — ректор оторвался от своих мыслей. — Необычно? Да! Но, правильно!
— Да неужели? — взвился боевик. — Парняга посодействовал гибели потомства истиной пары в количестве… эм-м… особей семидесяти. А ты говоришь «правильно»?
— Он оказался лишь косвенно причастным.
— Он — соучастник!
— Соучастник, за которого горой вступилась потерпевшая!
Магистры замерли в недоумении.
— И взяла на поруки, — добил ректор.
— Девушки говорили что-то о его непричастности, — пробормотала пораженная госпожа Рас. — Но я решила, что это все эмоции. И твое кредо… Я не обратила должного внимания на их слова…
— Какие девушки? — уточнил Совел.
— Адептки Лоза и Чаргородская, — уточнила старушка.
— И Чаргородская? — изумился боевик. Эмоция перетекла в недоумение. — А она то, что о произошедшем в другом помещении знает?
— Видимо, знает, Гарэд. И очень хорошо. Они подруги. А еще, я думаю, она делает выводы из всего его поведения с ними. — Новели Рас повернулась к боевику. — Пока вас не было, жизнь на месте не стояла, знаешь ли.
— То есть, это не первая стычка? Я правильно понял? — не унимался декан боевого факультета.
— Правильно, Гарэд. Стычки были. Но об этом позже, если пожелаешь.