Плетения Судьбы. Не потерять себя

Мираббилис Татьяна

Тишину в аудитории можно было резать, как хорошую брынзу. Она не крошилась и не откалывалась и после слов ректора и вовсе никак не желала нарушать свою целостность. Обожание обожанием, но отвечать никто не стремился.

— Аделин? — тишина прогнулась под давлением мужского голоса. Девица поплелась к кафедре. — Адептка Ахар, Вы готовы поведать нам свою часть сегодняшней темы?

— Нет, господин ректор. Я не нашла сведений, — ответила пунцовая ящерка.

— Снова? Вы решили продолжить свою печальную традицию? Мэтр Ситале сделал Вам плохую услугу, должен

заметить. Мое первое впечатление, что Вы не дорожите местом в академии, начинает переходить в твердую убежденность. Плохо! Очень плохо, адептка! Садитесь.

Эристел говорил спокойно, с минимумом эмоций на лице. В мою сторону прошуршал листочек: «Это он за тебя отыгрывается. И так каждое занятие было, почти, пока ты в больнице лежала». Я покосилась на Сенти, она сидела ако статуя и внимала происходящему, лишь уголок губ предательски подрагивал. Я незлопамятная, но на душе стало тепло-тепло. Есть в жизни справедливость! Тем временем лекция уже началась.

— Итак, адепты! Поговорим сегодня о достопримечательности академии, с которой вы ежедневно сталкиваетесь, — Эристел посмотрел на аудиторию в поисках вопрошающих, но все молчали. Вы ежедневно ходите по площади, на которой возвышается стелла.

Я навострила уши. О площади и этом обелиске я хотела узнать побольше еще как попала в академию, но все закрутилось, завертелось и мысли отошли на второй план. А стелла, действительна была примечательной, по крайней мере для меня. Она тянула к себе, как магнитом, как хороший фильм, который берет за душу и его все время хочется пересматривать.

— Итак, стелла со звездой. Она окружена небольшим бассейном. В свою очередь его окружают шары, скрепленные цепью.

— Да мы видели. Только какое отношение эта композиция имеет к сегодняшней теме?

В аудитории и так было тихо, но сейчас установилась гробовая тишина. Кощунственные действия по перебиванию ректора и пренебрежительный тон исходил от… Алектора Часпида. Он развалился на спинке стула и искал поддержку своим словам среди адептов.

У нас с Сенти дыхание перехватило. Да и не только у нас. Это кем надо было себя возомнить, чтобы вот так вести себя? Рядом с хрустом треснула ручка. Мы вздрогнули и обернулись. Со стороны Милисент обнаружился адепт Эрентор. И не один, а с фингалом под глазом. Когда мы пришли, парня на галерке не было.

— Придурок, — охарактеризовал Тиноб нашего старосту.

— Э-э… А ты как тут?

— Потом, — отмахнулся приятель.

— Адепт Часпид?

— Он самый, — еще разнузданнее ответил Алектор.

На него с интересом посмотрели черные глаза с первой парты. Ящерка осторожно меняла свой цвет с бледной моли на более эмоциональный. Но что-то произошло, и она резко отвернулась.

С галерки ребята-ящеры были видны, как на ладони. Они вели себя сдержанно, даже на выпад Часпида не отреагировали. А вот Аделин снова вжала голову в плечи и затихла — к ней незаметно придвинулся Арес.

«Лучше всего не знать некоторых вещей, — прилетело с первых рядов и этот голос я узнала. — Надеюсь, ты сегодня нормально спала?» С этим нужно было срочно

что-то делать! Хенсай забирался ко мне в голову, как к себе домой! «Нормально», — фыркнула я. «Я рад. Правда. Очень беспокоился, как ты траву воспримешь», — и голос совершенно спокойный. «Я ее не пила», — отправила мысленное сообщение. «Тогда, как ты избежала видения?» — наверно мне показалось, но в голосе прорезалось беспокойство. «Потому что, почти не спала», — мой взгляд пересекся со взглядом Эристела, и я уставилась в парту.

— Я чего это ректор так Хенсая рассматривает? — и мне опять прилетело в бок от любопытной подруги.

— А ты что так за варана беспокоишься? — поинтересовался Тиноб, сверкнув в нашу сторону разрисованным глазом.

— ??? — я выразительно посмотрела на «украшение» нашего добровольного охранника.

— О, теперь ректор и на нас смотрит… — Милисент наступила мне на ногу.

— Если хотите, адепт, я отвечу на Ваши вопросы в частном порядке, но все же рекомендую дослушайте лекцию до конца, может тогда Вы и ответы услышите досрочно, — теперь Эристел смотрел на Алектора. Но такой взгляд я никогда не хотела бы получить в свою сторону — в нем клубилась тьма, непроглядная голодная тьма, обманутая сегодня в своих самых потаенных желаниях и до сих пор неуспокоившаяся.

Что-то такое и староста почувствовал, так как расслабленная поза из его фигуры исчезла моментально. Он напрягся и постарался слиться в массе окружающих его адептов. Не получилось. Адепты массово отодвинулись, образовывая вокруг парня пустое место.

— Некроманты ничего не прощают, придурок, — прошипел Тиноб.

Новая мысль приятеля долетела до наших с Милисент ушей. И не только до наших. Эристел снова мазнул по нашей троице взглядом и остановился на Тинобе. Мы с подругой прилежно уставились в тетрадь, а ректор продолжил:

— Начнем с небольшого бассейна, — как ни в чем не бывало продолжил мэтр Наг. — Когда мы пришли на Землю, она представилась нам испещренной большими венами рек, впадающих в огромные водные пространства. Наш небольшой бассейн своеобразная дань и образное выражение водных поверхностей, с которыми мы здесь столкнулись. Его чистая прозрачная вода подобна озеру, возле которого открылся портал, где мы впервые ступили на Землю.

— Я слышал, в него снизошёл Драгон, — подал голос Хенсай.

— Да, это так, адепт Нияз, — нехотя подтвердил Эристел. — Но мы сейчас не об этом. Инсталляция в центре площади — метафора нашего прихода сюда, портал, который соединил Мерцающую Звезду и Землю.

— А на Мерцающей Звезде нет рек и озер? — вопрос задал Томас.

— Есть, — ректор с интересом рассматривал «пучеглазика». — Но в гораздо меньшем количестве. Больше суши и гор. Этим и объясняется тот факт, что на Земле лишь немногие наги смогли приспособиться к жизни в водной среде. Вы состоите в родстве с василисками, адепт?

— Д-да…

— М-м… Но мы отошли от темы. Восемь шаров, окружающих бассейн — это восемь кланов, волею судьбы оказавшихся рядом с принцессой Священных и пришедших вслед за ней на Землю.