Плетеный человек
Шрифт:
— Стопэ! — закономерно возмутился я.
— Ну чё надо-то? — как страдающее недержанием закатило глаза рыло. — Подождать сложно?! И чего ты грязный такой? — заинтересовалось оно.
— Целебные грязи и всё такое. Ты мне скажи, страж фигов, вот такое — у вас нормально? — отошёл я, тыкая в змеюку.
— Ой мля! — выпучило буркалы рыло. — А это что?!
— Я первый спросил, — напомнил я. — У вас, на подъезде к Зеленюкам…
— Зеленушкам! — проявило рыло потреатизм.
— Однофаллосно, — отмахнулся
— Вот херня-то, — задумчиво посетовало рыло. — А ты-то кто такой?
— Проезжий, — ехидно ответил я.
— Я Василий, старший смены привратной стражи города Зеленушки, — включило мозги рыло.
— Кащей Бессмертный, — представился я.
— Прикольное погоняло!
— Какое есть, — не стал я рвать тросы себя.
— А грязный-то чего такой? — допытывалось рыло.
— С-с-слушай, Вас-с-силий! — по-доброму улыбнулся я. — А тебе не кажется, что разговору разговаривать…
— Ну-у-у… я не знаю-у-у… — промычало рыло, высунуло себя из щели и всмотрелось в эльфийский мат. — Тифлинг! — тыкнуло оно в меня носом.
— И чё? — поинтересовался я, внутренне готовый послать Зеленюки и их население.
Развелось, понимашь, нетолерантных и неполиткорректных личностей! Честных Кащеев не уважают. И ведь Ариска только про меллорнских говорила…
— Ничё, — сообщило рыло. — Щаз открою, но не шали!
— Я не шалун, — заверил рыло я, сделав вид, что говорю правду.
— Угу, — сделало рыло вид, что поверило.
После чего, блеснув ельфячьим матом, дерево просто разошлось в стороны. Продемонстрировав мне привратницкую.
Довольно занятное зрелище было, начиная с Василия. Рыло у него было округлое, поросячье. А вот тело как тело, среднее, нормальное. Людь-человеком, в общем, с магострелом на ремне.
Далее, в углу сторожки стоял какой-то выкидыш паро… хотя, скорее, магопанка: станковая пушка (или пулемёт, чёрт знает) с сидушкой, щитом, сантиметров пять калибром, утыканная какими-то светящимися красным неоном трубками. И забавно, и не очень — подозреваю, просто так я после попадания этим стрелялом не встану.
Нацелено это стреляло было на ворота, правда, сидушка пустовала. Гнум, пара людей, какой-то нездоровый НЕХ, и судя по месту за столом — Василий, резались в каой-то преферанс или дурака. По крайней мере четвёрка за столом на меня не пырилась, а пырилась в свои карты.
И, что меня больше всего поразило — это НЕХ в камуфляже. Ну совершенно запредельное чудище: синий, длиннорукий и длинноногий, мохнатый. С высоким, шипастым белым ирокезом. Длинным острым носярой, сантиметров в пятнадцать! Ухами острыми, но самое главное — лютые, в ПОЛМЕТРА бивни, не клыки, а именно бивни, торчащие из угла рта!
— Это, блин, кто? — поинтересовался я, вежливо потыкав пальцем в НЕХа.
— Это — Костик, — ехидно
Тогда как НЕХ-Костик пырился на меня белыми и недобрыми глазами. Недобро пырился.
— С чем его и поздравляю, — не сдавался я. — Ты кто, Костик?
— Фрофл фя, фафофали уфе! — выдал неудобоваримую хрень НЕХ.
— Тролль он, — с ехидной мордой перевёл Василий.
— Они же нечистики скандинавские! — усомнился я. — И не похож…
— А Костя — похож. Специальный тролль, и стреляет неплохо. Ладно, смена, у нас ЧП, — потыкал Василий в дохлого змеюка, на что отвлекшиеся от карт присвистнули и повставали. — Вроде — не один. Вань, сбегай за Головой. Это — Кащей, — махнул он в мою сторону лапой. — И где ты так изгваздался? — прокурорски уставился он на меня.
— Эта тварь огнём пыхает, — не стал ломаться я. — Ну и дым.
— Ещё летает, скажи!
— Могу промолчать.
— Правда что ли?!
— Не знаю, я молчу, — ехидно ответил я.
Василий своим рылом фыркнул и потопали они осматривать мою добычу. Вернулись с мордами перекошенными (впрочем, у НЕХа-тролля-Костика она не изменилась, там и так всё… как надо).
— Хрень-какая-то, — вынес экспертный вердикт Василий. — А повадки? И что про них знаешь? — стал задавать мне вопросы этот тип.
— Нихрена не знаю. Напало, огнём пышет. Дым гребучий, не отмывается. Всё, — развёл руками я.
— Ладно, пусть Голова думает. У него голова большая, — гыгыкнул Василий под смешки подчинённых.
— Голова? — уточнил я, так-то понятно, но на всякий.
Мало ли, может металюдь какой или ещё какая пакость.
— Ну мэр считай, градоначальник, — отмахнулся Василий. — По-правильному зовём.
— И не поспоришь, — признал я.
А через несколько минут в сторожку явился Голова. Именно явился, потому что был это просто огроменный, метра под два с половиной, орк. С торчащими из пасти зубищщами, плечами, которые ни черта в дверь не пролезали, так что просачивался согнувшись и боком. Но это, блин, ещё не всё! Он был в отличном, шикарного кроя, тёмно-синем пинджаке с искрой! Белоснежной рубашке, галстуке! И как вишенка на торте абсурда, на широкой переносице здоровенного носяры пребывали очень интеллигентского вида очёчки!
— И что у нас опять дерьмового?! — проревел этот Голова.
Стражи подтянулись, вид приняли бравый и придурковатый, а Василий подёргал лапкой в сторону меня и змеюки.
— Лавр Степаныч, можно Степаныч, голова города Зеленушки, — пробасила орчина, требовательно на меня пырясь.
— Кащей, — представился я.
— Угу. Рассказывай… — начал было орчина, посмотрел на мою ехидную морду, на которой “нахер” был просто написан, вздохнул и исправился. — Расскажи, что случилось, Кащей. Будь так любезен.