Плетеный человек
Шрифт:
И на праведный рёв, почти без мата, на тему что я со сволочами сделаю, а главное в куда, неведомая нечисть с писками неведомо куда скрылась.
— Сволочи, попадётесь ещё мне, — посулил я неведомым сволочам, отряхнулся и отряхнул байк, посмотрел в небо. — Ладно, убивать не буду. Руки-ноги поотрываю только, — смягчился добрый я.
Просто небо, пока я дремал-медитировал под тяжёлый рок, налилось синевой, и вообще — сумерки близко.
Надо думать. Вроде бы, бедолаги, схарченные нежитью, на своих двоих двигали. И, соответственно, будет
Оттолкал байк в лес, рявкнул на округу: “Присмотри!” — на что ветви и ветер в них отчётливо прогудели: “Присмотрю, не беспокойся…”
И потопал по обочине, метрах в пятнадцати от шоссе, напевая про себя “Эй, маленькая девочка!” кровавых ведьм. Очень атуражненько выходило, да.
Смеркалось. Натурально, без шуток — смеркалось. Песенка пелась. А я нарезал петли и зигзаги вокруг автобусной остановки. Может, и не важно, но хотел момент с появлением нечисти из человеческих строений точно установить, на всякий.
И вот, уже почти в темноте, от остановки, на грани чувствительности, шибануло даже не возмущением… рябью небывальщины. Тут же в ощущении леса растворившейся.
“Здрасти”, мысленно поздоровался я, как вежливый Кащей. И почесал, в десятке метров от шоссе, от остановки.
Ощущение “взгляда” появилось. Такое, странное. Не злое, а… ну, в общем, равнодушное скорее. При этом — пристальное. И в небывальщине ничего не чувствовалось, так, лёгкая рябь пробегала, насколько я мог свои ощущения интерпретировать.
В общем, понятно, почему Леший ни лешего не чуял — тут и человек, не знающий, что “хто-то тута”, ни черта не почует, а у нечистиков с чуйкой неважно.
Но внимание давило, я чесал, а чего-то интересного не происходило. Даже песенку другую запел, аж вслух, про ворона и измену милой с нежитью.
И вот, через десяток минут моего топанья в ночном лесу, послышались… Блин, я аж петь перестал, фигея и вслушиваясь. Радио, чтоб их в дышло, помехи! Натурально, ухами слышные! “Белый шум” радиодиапазона, в ночном, луной освещаемом лесу!
Не страшно ни хера, но фигня редкостная, оценил я, собравшись и продолжая топать. Нечистик продолжал транслировать помехи, очевидно, двигая неподалёку. Его я не чуял, как ни старался.
И вот минуты через две по лесу прошла рябь, но уже более ощутимая, чем раньше. И деревья сомкнулись передо мной.
— Ну вот не стра-а-ашно ни разу, — ехидно и лениво протянул я, оборачиваясь…
И не принял вид мужского полового хера исключительно в силу своей культурности и прочей фигни! Потому что не охереть было просто невозможно!
— Ты-то откуда взялся, тварь?! — с искренним недоумением спросил я.
Оператор, а во мраке леса стояла именно его высокая тощая фигура, склонил шар бошки к плечу и исчез. Не исчез ни хрена, но как бы… сместился в небывальщину,
Но это бред! Он ПРИДУМАННЫЙ! Точно и однозначно, зарождение этого городского мифа происходило у меня на глазах! Да, фильмы, игры, особо долбанутые детишки даже резни устраивали… Но эти, особо долбанутые, устраивали резни и без всяких Операторов, причин для их протекающей крыши хватало!
Его, блин, не может быть! Мы в… сказке, чтоб её. Ну ладно, есть и есть, взял себя в руки и перестал офигевать я.
И обернулся, закономерно наткнувшись взглядом на высокую, тощую фигуру с непропорционально длинными руками. И гладким шаром вместо головы и лица, как в лучших домах.
На этот раз тварь появилась относительно недалеко, ну и встала артистично (впрочем, как и в первый раз), так чтобы пробивающиеся сквозь листву лучи луны его персону несимпатичную освещали.
— Здрасти, — сделал я ручкой НЕХу, прикидывая, а достану ли я до него тросами.
Далековато, зараза такой. И ведь не чувствуется как нечисть! Ну что-то еле-еле ощущаемое, на уровне: “я вижу в ентом месте нечистика, он должен быть тут. А значит хоть что-то тут должно быть не так!” Вот именно уровня “что-то тут не так” он и ощущался.
На моё вежливое приветствие НЕХ голову чуть в сторону склонил. Постоял так и вдруг раскинул свои длинные руки, как бы обнимая. А по лесу за ним прошла волна небывальщины. Очень локализованная, но уже ощущаемая.
И ветви деревьев рванули к рукам Оператора, завились вокруг них, не прикасаясь (но в небывальщине чуть ли не сращиваясь) к нему. И выстрелили в мою персону десятками деревянных кольев.
— Бугагашеньки, — порадовался распятый на кольях я. — Но кафтан… не порвал, — ещё больше порадовался я. — В общем, это не меня с тобой, а тебя меня со мной, — отметил я, пуская тросы по кольям.
Кожанка, из шкуры с жопы ангела, посягательства на себя удержала с честью. Так что колья пробивали шею, ладони и прочее. Непонимание от нечистика просто шибануло, ощущаемо. Но сделать безликая скотина ни черта не смогла. Тросы до него добрались, впились в плоть… Которая стала оседать. А ощущение какой-то погани, проваливающейся в небывальщину, затухало.
Первый раз такое, блин. Сбросил шкуру, похоже, недоумённо отметил я, уже на земле. Колья неспешно втягивались, деревья скорбно скрипели. А на земле сдувшимся манекеном валялся Тонкий Человек в строгом костюме. Безоговорочно дохлый, в плане не проявляющий активности, разве что как “магические ингредиенты” и шмотка на нестандарт. Разве что ельфу какому подойдёт, если рукава подрезать, прикинул я.
Но главное — я встретился не со старым мифом. С новым, придуманным. Причём если тот же тролль из игрушки — он метачеловек, в конце-то концов! Соответственно, разницы для металюдизации нет — ельфьё с гнумьём тоже придуманы относительно недавно.