Плетущий
Шрифт:
– Держись крепче! – рявкаю Клаусу. – Сейчас буду тебя раскачивать.
Недоумение в его глазах сменяется пониманием, и парень одобрительно кивает. Я делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, насколько это возможно в моем положении. Пальцев на левой руке, которыми я мертвой хваткой цепляюсь за щель, уже практически не ощущаю. Ясно, что долго я так удержаться не смогу.
Если бы часть нагрузки на руку не приняло на себя тело, распластанное на куске бетона, сомневаюсь, что смог бы решиться на задуманное. Сначала я понемногу, а потом все больше и больше
В какой-то момент мне кажется, что все у нас получится, я смогу сильно раскачать Клауса и забросить наверх, но я ошибаюсь.
Клаус не издает ни единого звука, когда его рука выскальзывает из моего захвата, и он, широко распахнув глаза, летит вниз – туда, где в снова поднявшихся тяжелых клубах пыли скрыт агонизирующий монстр.
Кажется, я что-то кричу или по крайней мере пытаюсь, потому что ничего, кроме сиплого хрипа, мое пересохшее горло не производит. Слежу за падением Клауса и ожидаю, что он вот-вот проявит свой яркий талант Плетущего и покинет сон. Секунда, две, три… Грязные лохмы пыли смыкаются над ним, скрывая от моего взгляда…
Странная апатия овладевает мной – абсолютное безразличие ко всему происходящему. Вцепившись онемевшей, потерявшей чувствительность рукой в бетон, я вдруг понимаю, что не смогу выбраться. У меня нет сил. Боль без предупреждения раскаленным прутом вонзается в поясницу, из глаз невольно выкатываются слезы. Похоже, боль не хочет успокаиваться, потому что теперь прошивает ядовитым плющом правую, свободную, руку. Вывих? Может быть. Мне все равно… Я не думаю ни об экзамене, ни о друзьях, успевших покинуть этот мир, ни о том, что время наверняка уже вышло, и дверь, скорее всего, уже не откроется. Даже если и откроется, что с того? Все равно до нее нужно добраться, а сил на это у меня нет.
Был бы жив сейчас Клаус, если бы тогда, у лестницы, я послушался его и не стал строить героя, а просто последовал за ним к этой чертовой зеленой двери? Наверняка. Вот только я точно знаю: будь в моей власти повернуть время вспять, я поступил бы точно так же – сделал бы все, чтобы остановить чудовищного монстра и уничтожить его.
«Что было бы, если…» – гадкая и въедливая мысль не дает покоя, заставляя сомневаться. Клаус. Как бы сильно я его ни не любил, как бы сильно он меня ни раздражал, он не заслуживает такой участи. Тяжелое и неприятное чувство собственной вины тугим коконом обволакивает сердце. Мысль о том, что я сделал все от меня зависящее, чтобы помочь ему, служит слабым и нелепым оправданием.
Что-то теплое касается моей груди в районе шеи, но я не обращаю внимания. У меня два выхода: покинуть сон сейчас или выкарабкаться и добраться до такой близкой двери.
«Нужно уходить, – думаю я. – Что толку здесь висеть? Экзамен уже провален, потому что время скорее всего истекло. И Клаус погиб…»
С каким-то отстраненным удивлением я наблюдаю за собственными попытками подтянуться, помогая себе свободной рукой.
«А может, он все-таки успел уйти? – бьется в голове единственная мысль. – Клаус мог успеть».
Распластавшись на полу, пялюсь на зеленую дверь в двух шагах от меня.
«Можно ведь проверить», – запоздало думаю я и лезу под рубашку, чтобы достать ожерелье из табичей. Посиневшие пальцы совсем не гнутся, а правая рука не сгибается в локте. Скрипя зубами от боли, едва выполняю задуманное. Несколько секунд я трачу на изучение похожего на янтарь табича, что так настойчиво требует моего внимания. Все-таки я отвечаю на вызов и позволяю вызывающему вступить со мной в контакт.
– Макс! – я морщусь от резкого крика. – Макс! Где вы?!
Молча гляжу в веснушчатое лицо, которое венчает ежик рыжих волос.
– Где они? – до меня доносится женский голос.
– Не знаю, он ничего не говорит, а я его не вижу, – и уже мне: – Макс, ты в порядке? Почему молчишь? У вас осталось всего несколько минут!
Глаза моего собеседника расширяются, когда он наконец видит меня.
– Что с тобой?! – спрашивает он другим голосом. – Ты ранен?
– Вытягивай его! Быстро! – снова слышу знакомый девичий голос.
Я разжимаю пальцы, отпускаю табич и прерываю контакт. Где же он? Ага, нашел… Выделяю черный, как смоль, табич и сжимаю его в непослушных пальцах, с отчаянной надеждой ожидая ответа на вызов.
Зеленая дверь громко распахивается внутрь, и я невольно зажмуриваюсь от света, льющегося из нее. Какие-то голоса, топот ног…
– Вот он! – слышу знакомый голос.
– Хватай!
– Быстрее!
Продолжаю щуриться и чувствую, как несколько пар рук вздергивает меня с пола и куда-то тащат. Нет, не куда-то, а в открытую дверь.
– Клаус! Где Клаус?!
Это у меня спрашивают?
– Нет времени, затаскивай его внутрь!
– Ох, – чей-то сдавленный вздох. – Что здесь произошло?
– Ничего себе… – кто-то даже присвистывает.
– Быстрее! Нет времени!
Слышу звук захлопывающейся двери.
– Время!
– Но Клаус…
– Макс, – мои глаза привыкают к свету, и я вижу склонившегося надо мной Семена, – ты знаешь, где Клаус?
Несколько долгих секунд я смотрю ему в лицо невидящим взглядом, а потом, выпустив из пальцев мертвый табич, чужим голосом отвечаю:
– Клауса больше нет…
Часть 2
Обратный отсчет
Один день вытесняется другим.
Глава 1
Я иду по ночному городу.
Редкие, горящие желтым светом фонари на мачтах городского освещения развеивают ночной мрак, обозначая мой путь. С каждым шагом очертания домов становятся все четче, будто неведомый фотограф наводит резкость на объективе своей камеры.