Плевать мне на игру! Топ три
Шрифт:
Каждый день по пять, десять раз, Эльдман выходил на арену и побеждал новых врагов. Можно было сказать, что он вошел во вкус, ведь каждого из них, он убивал с огромной жестокостью. За это в качестве награды высокопоставленные осквернители начисляли ему очки арены. Данная валюта хоть и существовала только на словах, была невероятно полезна. За эти очки, кроме нового оружия и брони, можно было купить положительные эффекты в виде ускорения, увеличения запаса здоровья или урона. Так же можно было узнать, с кем именно будет следующий поединок, какие у противника способности и на основе этого выбрать покупки. Против живых Эльдман использовал яды и проклятия, против мертвых огонь и эфирные масла. Но что ещё важнее за очки арены можно было узнать, как будет выглядеть арена. Мясорубка подобно шкатулке
Во время боёв Эльдман специально тянул время и играл со своими жертвами. Он старался изучить арену и понять, в чем её слабость. Однако механизм из высокоуровневых материалов созданный высшими умами, был надежно скрыт и защищен толстыми стенами арены. Изнутри нарушить её работу было просто невозможно. Внимание Эльдмана привлек другой не менее важный фактор. Магический барьер, что отдалял мясорубку от балкона богачей, постепенно терял запас прочности. По десять единиц в секунду, из-за чего трем чернокнижникам, что стояли на выступах над ареной, приходилось рассеивать и создавать его заново. Делали они это довольно быстро, но всё же на пару секунд в самом центре мутного барьера образовывалась брешь, в которую мог пролезть человек. Со стороны могло показаться, что это отличный шанс, но Эльдман понимал, что как только он пересечет черту, чернокнижники воспользуются заклинанием «подавление нежити» и сбросят его обратно. Ответ на вопрос, как использовать слабое место в защите арены, пришел сам собой, когда против Эльдмана вышла сражаться оскверненная женщина по имени Сильвина Обрывающая жизнь. Не смотря на то, что она была мертва и слегка подгнивала, кожаная одежда на её теле подчеркивала красоту и изящность женской фигуры. В тоже время Сильвина была невероятно сильна, неважно кто стоял перед ней, своим крюком на длинной цепи она с легкостью пронзала плоть и притягивала врагов к себе. Бой между Сильвиной и Эльдманом был очень напряженным и жестоким. Обрывающая жизнь часто задевала его острым крюком и вырывала из плоти куски мяса. В одной из своих атак, способностью «Ветер разрушения» она оторвала Младшему руку. Только благодаря тому, что арена в тот день кишела ядовитыми насекомыми, за счет которых в виде летучих мышей восстанавливался Эльдман, ему удалось победить. Ещё до начала боя, Младший знал, кто будет его противником, а потому заказал у Учредителя десяток длинных гвоздей. Ими он прибил звенья цепи к одной из колонн, после чего напал на Сильвину в лоб. Без колебаний пронзил грудь мечом, а после гвоздями прибил её руки и ноги к стене. Зрители замерли в ожидание того, как последний гвоздь войдет ей в сердце, но молодой вампир бросил орудие пыток и шепнул ей что-то на ухо. Ненависть и злоба на лице мертвой женщины тут же исчезли, их сменили восхищение и застенчивость.
— Что это было?! — возмущался Учредитель, встречая Эльдмана, который по возвращению с арены покорно отдал мечи и позволил надеть на себя ошейник. — Ты должен был убить её! Почему ты этого не сделал?
— Не захотел, слишком красивая, — ответил Эльдман. — Если так хочется, можешь сам пойти и закончить начатое. Да и ко всему прочему, мне куда приятнее обрывать жизнь живых, нежели мертвых. За них дают хорошие достижения, да и кровь у них намного слаще.
— Что ты ей сказал, там на арене?
— А ты как думаешь? Пригласил её к себе в клетку. Она сказала, что подумает над моим предложением.
— Нашел на что тратить силы! В любом случае тебе сильно повезло, что зрителям твоя выходка понравилась, но если ты ещё раз выкинешь что-то подобное, я тебя отправлю в игру на выживание. Это моя
— Хватит орать. Лучше скажи, сколько очков арены мне дали?
— Будь моя воля, у тебя бы их отобрали! — Учредителя бесило, что Эльдман его ни во что не ставил. — Но, да. Тебя наградили, ещё сильнее, чем обычно. Видимо решили, что это часть театральной постановки. В следующий раз, когда ты встретишь её на арене, я хочу чтобы ты прикончил Сильвину её же крюком. Ты меня понял?!
— Да, да. Хватит брызгать слюной, того гляди моя клетка проржавеет и я сбегу. Лучше перечисли Шептуну три тысячи моих очков.
— Три тысячи? За какие это заслуги?
— Говоришь так, словно не в курсе. В отличие от тебя он мастер рассказывать интересные истории, которые нашептывают его крохотные паучки.
— Не смей дерзить мне! — вспылил и тут же успокоился покрытый ужасными шрамами мертвец. — Но, я соглашусь, его истории действительно очень занимательны. Особенно мне нравится история про древнейшего вампира Дракулу. Ещё при жизни этот человек вселял в своих врагов ужас. Он посадил на колья и выпил кровь десятка тысяч человек. Вот это чудовище. Он-то понимал суть искусства.
— Так ты передашь Шептуну очки или нет?
— Да, хорошо. Брать что-то будешь? Может, хочешь узнать, кто будет следующим противником? Или сменишь мечи, твои вот-вот сломаются. У меня есть для тебя кое-что особенное. Рапира павшего рыцаря. Одноручное на 14 уровень. Наносит 126 урона, штраф скорости занижен до 4 %. Ещё он даёт 3 % к стойкости.
— А врагов он с одного удара не убивает? — Эльдман не упускал возможности поглумиться над Учредителем. — Возьму два, пусть их заточат и усилят магией.
— Зачем тебе два? Они непомерно дорогие, каждый стоит тридцать пять тысяч.
— Я ж тебя не спрашиваю, зачем тебе щупальца и глаза из шрамов, хотя очень интересно.
— А ты не знаешь? Так я просвещу тебя. Этот оскверненный, — Учредитель сильно оттянул свою щеку и открыл рот, из которой показались короткие щупальца и глаза, — всего лишь оболочка, а внутри истинный я.
— Ну и мерзость!
— Дерзи и оскорбляй сколько хочешь, всё равно в конце постановки ты умрешь, а я заберу себе твоё чудное тело.
Учредитель бросил на Эльдмана косой взгляд и удалился на арену. Он считал, что красота его творения заключается в деталях, поэтому часами мог раскладывать кости, насаживать на крюки тела и затачивать шипы.
К утру, когда зрители покинули ложе, а гладиаторы отдыхали в своих клетках, к Эльдману на плече залез паук. Маленькое и очень хрупкое насекомое, перебралось с плеча к уху и шепотом произнесло слово «я». За этим паучком подбежал другой и тоже произнес, но уже другое слово «Получил». Так цепочкой из тысячи пауков, которые ползли из другой клетки к Эльдману, они передали полноценное сообщение «Я получил три тысячи. Чего ты хотел?». Пауки так называемого Шептуна, были способны запомнить одно слово и как почтовый голубь донести его собеседнику. А когда таких пауков были тысячи, можно было завязать полноценный разговор на расстоянии. Получался такой себе аудио-паучий чат.
— Соедини меня с Сильвиной из четвертого крыла, — попросил Эльдман.
— Ожидайте, вас скоро соединят, а пока послушайте приятную музыку.
Несколько паучков на плече Эльдмана начали насвистывать древне славянскую мелодию, а через обещанное время, он услышал голос Талины.
— Кто это?! — она была не рада тому, что её побеспокоили.
— Это я, Эльдман. Мы сегодня виделись на арене.
Долгое время паучки не передавали никаких сообщений.
— Почему вы не убили меня?
— Потому что нуждаюсь в твоей помощи. Помнишь, что я сказал тебе? Ты заслуживаешь большего, чем сидеть в этой яме.
— Ваши слова очень лестны, но я не заслуживаю вашего внимания. Вы великий вампир, и со дня, как я вам проиграла вы мой хозяин, но даже несмотря на это, я вряд ли смогу вам помочь.
— Хозяин?
— Да. В моём роду, если мужчина побеждает женщину, он становится её мужем или господином. Такой красивый мужчина как вы, не захочет иметь ничего общего с таким прогнившим трупом как я, поэтому я покорно приняла роль вашей прислуги.