Плевать мне на игру! Топ три
Шрифт:
— Вот это было здорово! Так здорово, что мне захотелось петь, — обрадовался Брутус, наблюдая как лошади рыцарей боли топчутся на том берегу.
— Я избежал одной пытки, а ты уже готов подвергнуть меня другой? — косо посмотрел на него Эльдман.
— Не будь занудой, хорошая песня никому не повредит, — ответил Брутус, опустошая флакон проклятого зелья.
Здоровье громилы восстановилось, однако увечье в виде обожженной руки осталось при нем. Чтобы залечить свои раны, он вытащил сына кровавого лорда из гроба, и занял его место. Однако чтобы целиком уместиться
— Чего это с тобой? — удивился Эльдман.
— По-другому, я в свой гроб не помещаюсь, — пояснил Брутус. — Приходится рассеивать накопившуюся манну, так как она является источником моей физической силы.
— Как твой саркофаг ещё не рассыпался? Ты дважды отразил им пламя Чеширского губителя, затем удар рыцаря смерти и рыцаря боли. Он что, постоянно восстанавливает очки прочности?
— Нет, просто он легендарный, — Брутус погладил шершавую крышку каменного гроба. — Я сделал его, ещё когда был живым сильным заклинателем. Я знал, что ждет меня после смерти, вот и вложил все свои сбережения и магические силы в этот предмет. Его, как и другие предметы легендарного качества, так просто не уничтожишь.
— А что насчет, горбатого, который бесконечно из него вылезает?
— Ты о Бейгле? Он был моим слугой при дворе. Бедолага упал с лестницы и свернул себе шею. Я не захотел с ним расставаться, да и решил, что компания в загробном мире не помешает вот и похоронил его вместе с собой. Теперь он часть способности моего гроба, но об этом поговорим позже, сейчас мне нужно набраться маны и отдохнуть.
Брутус накрылся каменной крышкой с головой и начал петь.
Вечером к столу мастер пригласил
Верного слугу и его спросил -
"Сколько раз ты, встречая моих гостей,
Никого никогда за дверь не провожал?
И ты поймёшь теперь, что я в тайне держал".
В те дни, когда я в настроении бываю,
Сидя у огня, черепа перебираю.
Все, все кто не прочь поразмять немного кости
Вас жду в эту ночь, мастер приглашает в гости.
Преданный слуга улыбнулся тут:
"Я любил всегда свой нелёгкий труд!
По ночам сижу, за ножом слежу,
Фигурки вырезаю из костей,
С ремеслом дружу, обожаю гостей!"
В те дни, когда я в настроении бываю,
Сидя у огня, черепа перебираю.
«Король и Шут»
К рассвету, видимая только Эльдману зеленая нить стала ярче, что говорило о том, что вскоре их взору предстанет белый чернокнижник и его армия мертвецов и других ужасных чудовищ. Крышка каменного гроба сдвинулась в сторону и из него поднялась иссохшая мумия. Брутус встал в полный рост, хрустя костями прогнулся в спине, а затем, напрягая сухие мышцы, увеличился в размерах, от чего все бинты плотно натянулись, повторяя рельеф его крепкого тела. Он вновь стал привычным для Эльдмана громилой, с широкими плечами и большими, как молоты кулаками.
— Что я пропустил? — продолжая потягиваться, и напрягать разные группы мышц, спросил Брутус.
—
— Мой отец сокрушит и тебя и белого чернокнижника! — сквозь зубы произнес Декер. — Твой хозяин обычный человек, а мой отец истинный кровавый лорд, всесильный лич!
Сыну кровавого лорда, который ещё при жизни привык к почтительному уважению, красивым женщинам и уютным апартаментам, была противна компания гниющих мертвецов, из-за чего Эльдман стал подозревать его в качестве игрока. Младший не знал, как именно Инстрис распределял роли участников игры, а потому допускал возможность, что один из них сидит прямо перед ним. Всю ночь он вел с Декером беседу и пытался вывести его на чистую воду, но так и не добился результата.
— Простите, что вмешиваюсь в разговор, — обернулась к ним Сильвина, — Но, это неприемлемо, что какой-то человечишка считает себя, вашим хозяином! Только прикажите, я заставлю его склониться перед вами.
— Диартемис далеко не простой человек, он чернокнижник 87 уровня, — словно рассуждая, произнес Эльдман. — Ему хватит просто вздохнуть, чтобы рыцари боли обратились прахом, именно поэтому мы и едем к нему. Кроме того, он поднял меня из мертвых, без его покровительства я быстро ослабну и умру.
— Это можно исправить, — заявила Сильвина. — Я слышала о ритуале, который освобождает нежить от контракта с чернокнижником. Неважно как он силен, я не потерплю, чтобы кто-то смотрел на вас свысока!
— Рад твоей преданности и самоотверженности, но пока утихомирь свой пыл. Сейчас белый чернокнижник единственный, кто сможет защитить меня от пустых в пылающих доспехах.
— Вовремя ты о них вспомнил, — Брутус уставился на горизонт. — Кажется, они нашли способ, обогнуть реку.
По просторной долине, где почва высохла и пошла глубокими трещинами, мчалось четыре всадника на пепельных жеребцах. Все в тяжелых латах и жарком пламени, ведомые лишь желанием привести мертвый закон в исполнение.
— Опять они! — занервничал Эльдман. — Ну же Сильвина прибавь ходу, нам осталось совсем не много.
— Простите хозяин, — отозвалась мертвая женщина, что погоняла призрачных лошадей цепью. — Эти лошади очень быстры, но не особо выносливы. Для восполнения энергии им нужна могильная эссенция. Если вы прикажете, я пожертвую собой и задержу рыцарей боли.
— В этом нет смысла, они просто проедут мимо. Брутус у тебя остались доспехи рыцарей смерти?
— Какое там, мы ещё вчера всё выбросили, да ещё и карету почти разобрали, — громила оглядывался по сторонам в поисках предмета, который можно выбросить. — Можно воспользоваться Декером.