Плевать на все с гигантской секвойи
Шрифт:
– Не в этом дело, – улыбнулась Марина, – просто Мишку сейчас не оторвешь от…
– Не очень удобно, когда оба Мишки, да? Называй старшего Майклом, и дело с концом.
– Вот еще!
– Ты пойдешь за него замуж?
– Сева, я ничего не знаю, я чувствую себя так странно… Все настолько неожиданно…
– Да почему неожиданно? Я, например, был уверен, что он тебя разыщет, Мишка мне все уши прожужжал, какой это герой-путешественник…
– Меня пугает эта Мишкина восторженность, я не хочу, чтобы он разочаровался.
– А
– Еще как боюсь! Я вообще вдруг поняла, что у меня сейчас самое сильное чувство – страх!
– Ну, Маришечка, волков бояться – в лес не ходить. Ты доверяешь моей интуиции?
Она молча кивнула.
– Мне кажется, что все у тебя с ним будет прекрасно, просто великолепно, в нем есть что-то настоящее, по крайней мере, мне так показалось по первому впечатлению. Ну хватит болтать, иди приведи себя в порядок, скоро обед, Мишка, наверное, уже умирает с голоду.
Марина медленно побрела к себе в номер. Невероятно, даже поверить трудно, что Михаил Петрович, Миша, здесь, в этом отеле, что в любой момент я могу увидеть его, подойти, прижаться, услышать его запах… И не только здесь, в Турции, но и вообще… Выйти за него замуж, наконец… А хочу ли я этого? Хотеть хочу, но главное для меня – хорошо ли это будет для Мишки? Не избалует ли он ребенка, чтобы завоевать его? Это же самый простой и даже примитивный способ – завалить подарками, тем более что денег у него, по-видимому, достаточно… И вообще… Он же все-таки чужой… Я совсем его не знаю. Он так легко расстается с женой из-за нескольких встреч с совершенно чужой женщиной. Или он не ощущает меня чужой? По его словам, он все эти годы меня помнил, даже кота завел с моими глазами… Это забавно…
Она, как всегда, думала стоя под душем, потом вытерлась и хотела одеться, но тут в дверь постучали. Она накинула халатик.
– Мам, открой!
Она распахнула дверь. За Мишкиной спиной стоял Михаил Петрович.
– Ой, я не одета, простите! – Она поймала на себе его взгляд, такой жадный и откровенный, что у нее закружилась голова и ослабли ноги.
– Мама, дядя Миша сказал, что я классно играю в пинг-понг, правда, дядя Миша?
– Истинная правда, у него зверская подача!
– Ну и кто выиграл?
– Два-два! Мы бы еще сыграли, но пришел Сева и сказал, что пора обедать! А ты еще не одета!
– Марина, я доставил вам сына… Вы позволите мне за обедом присоединиться к вам?
– Ну разумеется, не сидеть же вам одному.
– Вам четверти часа хватит, чтобы собраться?
– За глаза! – закричал Мишка. – Мама вообще все быстро делает!
– А ваш номер далеко? – охрипшим голосом осведомилась Марина.
– Нет, по коридору налево и за угол, триста шестнадцать. Но я за вами зайду, можно?
– Да, спасибо.
Он ушел.
– Мам, ты знаешь, он, оказывается, привез мне из Марселя парусник! Угадай, как он называется?
– Откуда ж мне знать?
– Ну мама, подумай, па-рус-ник из
– О чем мне это должно говорить, не понимаю!
– Мам, ты что, забыла? Кто жил в Марселе?
– Мишка, ну не помню я, сдаюсь!
– В Марселе жил Эдмон Дантес! А парусник как называется?
– О господи, «Фараон», что ли?
– Наконец-то!
– Подумаешь, велика важность забыть «Графа Монте-Кристо»!
– Мам, а ты рада, что дядя Миша приехал?
– Главное, что ты рад.
– Нет, скажи, ты рада?
– Ну, в общем, да…
– Мам, он клевый! Мне кажется, мой папа был такой…
Марина промолчала, только потрепала сына по волосам и чмокнула в макушку.
– Мам, дядя Миша обещал покатать меня на яхте, если ты разрешить. Ты разрешаешь?
– Что он еще тебе обещал?
– Съездить в аквапарк, прокатиться на банане! – восторженно докладывал Мишка.
– На банане ты уже катался с Севой.
– Ну и что? Сева не в счет! С ним неинтересно.
– Не выдумывай, ты же был в восторге.
– А с дядей Мишей я буду в офигительном восторге, понимаешь?
О господи, он уже совершенно околдовал мальчишку. С этим надо что-то делать.
– Я, кажется, сваляла грандиозного дурака, мама.
– Ты о чем, Вика? – рассеянно отозвалась Нина Евгеньевна, занятая огромным сканвордом. Она чувствовала, что дочь чем-то озабочена, но сама задавать вопросы не хотела. Теперь Вика наконец созрела для разговора.
– Мишка опять влюбился, и, боюсь, на сей раз это может плохо кончиться…
– И кто эта женщина?
– В том-то и беда, что я пока не выяснила. Рано или поздно я, конечно, все узнаю, но боюсь, как бы не было слишком поздно…
– По-твоему, на сей раз это серьезно?
– Боюсь, что да… И к тому же я сделала страшную глупость, я сказала ему, что знаю обо всех его прежних бабах…
– Вика, ты сошла с ума! – огорченно сжав пальцами виски, простонала Нина Евгеньевна. – Разве можно говорить мужчине такие вещи? А ты что, действительно знала обо всех его бабах?
– Представь себе!
– Но зачем тебе это было нужно? Ты что, собирала о них сведения?
– Можно сказать и так, – криво усмехнулась Вика. – Надо всегда знать противника, понимать, с кем имеешь дело и чего можно ожидать от той или иной бабы. Между прочим, именно благодаря этому мы прожили столько лет!
– Господи, Вика, но ведь это ужасно! К тому же ты тоже не образец супружеской верности, отнюдь.
– Ну и что? А по-твоему, я могла бы выдержать эту жизнь? Я бы давно превратилась в полоумную истеричку. А так я знала: он мне изменяет – я ему. Но все эти мужики были мне не больно-то нужны, я всегда любила этого мерзавца, и теперь еще люблю, но сейчас мне страшно, мама. Я растерялась… Он куда-то уехал, вероятно с ней, но куда, я пока не узнала…