Плёвое дельце на двести баксов
Шрифт:
Но что же, однако, ему теперь предпринять? Не в милицию же обращаться?
Увы, свидетелей нет, и дела нет.
Но ведь дело можно сшить!
Куда, например, пропала бедная Ирина? Почему ее нигде не видно? Отчего ее шляпка лежит в центре болотной трясины? Что Артюхов и ему подобные сотворили с несчастной девочкой?
Дерябина и без того интересовала ее судьба, но сейчас трагическая участь Ирины может послужить хорошей основой для жестокого отмщения за его поруганную
Владимир Евгеньевич решил провести собственное расследование судьбы девушки и для начала отправиться к молочнице Гале как к первичному источнику информации.
Но, перед уходом взглянув на себя в зеркало, он пришел в неописуемый ужас: лилово-малиновый синяк закрывал не только глаз Дерябина, но и добрую половину его лица. Понятно, что с такой физиономией не только проводить расследование, но и просто появляться перед людьми доктор исторических наук не мог.
Не мог перед знакомыми людьми, а перед незнакомыми?
Дерябин заварил своего знаменитого чайку, и вскоре мелькнувшая перед его внутренним взором смутная мысль быстро приобрела конкретные очертания.
Он вытащил из кубышки десять тысяч долларов — гонорар за излечение Ирины от неизвестной болезни неизвестным способом, — приоделся, прихватил необъятный чемодан (с ним его отец возвратился с германской войны, привезя кучу всякого добра) и направился в Москву: город, где он не был добрый десяток лет.
Да, конечно, он знал из телепередач, насколько изменилась столица, но, увидев ее своими глазами, старик просто оторопел. Это ж совсем другой мир, совсем не тот, который он когда-то покинул!
Но Дерябин не слишком-то долго развешивал уши, хлопал ресницами и разевал рот — он приехал сюда по делу. Нырнув в метро, которое, слава богу, почти не изменилось, Владимир Евгеньевич быстро отыскал магазин «Следопыт», который он видел в рекламе.
Магазин был вроде бы и небольшой, но отыскать в нем необходимый предмет Дерябину оказалось не под силу. А предмет этот в наличии имелся — так в рекламе утверждалось. Спросить же о нем продавца у интеллигентного доктора как-то язык не поворачивался.
Наконец его мельтешение перед прилавками, видимо, показалось одному из сотрудников магазина подозрительным. Тем более что физиономию имел Владимир Евгеньевич побитую, а одет был, по современным меркам, на манер бомжа.
— Вы что тут ищете, гражданин? — сурово спросил его юноша в фирменном блейзере и при галстуке.
— А? — испуганно встрепенулся Дерябин.
— Вы что, плохо слышите? — все в том же суровом тоне продолжал учинять допрос юный менеджер.
— Да, — совсем растерялся Владимир Евгеньевич, ко всему прочему ощущая себя в некотором роде
— Тогда вам в поликлинику надо, к ухогорлоносу, — наседал на доктора исторических наук менеджер младшего звена.
И тут — о, чудо! Дерябин разглядел наконец ту штуку, что показывали в рекламе.
— Мне это! Мне вон то! — тыкал он пальцем в искомый предмет и даже в восторге подпрыгивал.
Менеджер перевел взгляд с современной версии дорогостоящего «шпионского» дистанционного звукоуловителя на пенсионера, одетого в копеечные тряпки:
— Боюсь, что эта штука вам не по карману, дедуля.
— Почему же? — надул губы Дерябин. — А что на это скажете? — И он вытащил из кармана пиджака тугую пачку стодолларовых банкнот.
— Ну, у нас вообще-то рублевая зона, — процедил менеджер, но как-то совсем тихо.
Вскоре звукоуловитель новейшей модификации лежал на дне огромного чемодана, который Владимир Евгеньевич приволок с собой в Москву.
— Что еще желаете? — Менеджер не мог отвезти глаз от кармана пиджака, куда покупатель небрежно убрал не одну тысчонку баксов.
А Дерябин уже чувствовал себя королем.
— Морской бинокль! — гордо объявил он.
— Вот, пожалуйста, — сразу подсуетился все тот же менеджер. — Работа знаменитой фирмы «Карл Цейсс». Десятикратное увеличение. Все, что за километр, — будто перед глазами. Ночная оптика.
— Заворачивайте! — распорядился Дерябин.
— А вот еще дальнобойная цифровая видеокамера! Японское производство! Новейшая разработка! — не отставал от доктора менеджер.
— Да на что она мне? — вяло отбивался Владимир Евгеньевич.
— Известно на что! — лукаво подмигнул ему сотрудник «Следопыта», и Дерябин почувствовал, что краснеет. — Ведь то, что увидишь, надо же зафиксировать. Иначе что это за документ! Значит, заворачиваем, — скорее, утвердительно, чем вопросительно, произнес эти слова юный менеджер, и камера нашла свое место в необъятном чемодане Владимира Евгеньевича.
— Спасибо, до свидания, — попятился на выход доктор наук, но не тут-то было.
— Ну и само собой то, что подслушиваешь, — при этих словах менеджера Дерябин вздрогнул, — тоже следует фиксировать. Эй, Федор, немедленно заверни уважаемому клиенту миниатюрный «Сони». Он, что очень кстати, подключается непосредственно к приобретенному ранее нашим дорогим и постоянным покупателем звукоуловителю.
Владимир Евгеньевич вышел из магазина «Следопыт» совершенно ошарашенный, но в финансовом плане не вполне опустошенный. Однако на улице его ждал сюрприз.
К нему подошел молодой человек в черном плаще и с кейсом.