Плёвое дельце на двести баксов
Шрифт:
— Хм… Ну, как скажешь. Что там мой старик — еще сердится на меня?
— Тебя разыскивают по всей Москве и окрестностям. Старик хочет засадить тебя в дурдом.
— И все благодаря тебе, миленочек мой. Не так ли?
— Не так. Я просто выполнял приказ босса.
— А ты все еще любишь меня?
Ничего, кроме раздражения, дочка Долинского у Андрея никогда не вызывала. Но приходилось одно время с нею спать — исключительно в интересах собственной карьеры.
— Конечно, люблю, дорогая. Неужели ты
— Да, было дело, — вроде как печально вздохнула Ирина, — полной дурой я оказалась. Но ведь все можно исправить, правда?
— Конечно. Что касается меня, я готов немедленно возобновить прежние отношения.
— Вот и договорились! Но сначала ты должен мне помочь.
— Как?
— Мне надо переговорить со стариком. С глазу на глаз.
— Я попробую это устроить, но у меня самого возникли трения с ним. Думаю, что не все можно обговорить по телефону. Где ты находишься? Ты вне пределов столицы?
— Я на месте нашей с тобой любви, мой мальчик.
— Неужели ты… там, на холме?..
— Да, я в шалаше сенокосов. Мы можем встретиться здесь и обо всем договориться.
Да, это вариант! Ирину можно использовать для собственного спасения. Андрей, правда, еще не представлял — каким образом. Но чувствовал — Судьба действительно дала ему шанс.
Но как и когда встретиться с этой девицей? Ночью из особняка незаметно не выбраться — он усиленно охраняется.
Завтра в первой половине дня шеф будет обязательно его дергать по всяким пустякам — такая уж у Долинского привычка. Как правило, Андрея он оставляет в покое лишь после обеда.
Именно тогда можно свалить под каким-нибудь предлогом из особняка. Допустим, сходить за грибами.
Впрочем, нет — это вызовет подозрения. Андрей — не грибник, о чем шефу известно.
Тогда, может быть, он сообщит Долинскому, что собирается искупаться в Волге?
Годится! Андрей любит поплавать, и это всем известно.
Он выйдет без машины и без вещей, с не слишком большой сумочкой вроде как с купальными принадлежностями.
Вряд ли за ним устроят слежку, но так или иначе Андрей в лесном массиве от нее легко оторвется. Скорее всего, запустят по шоссе сторожевую машину — если он попытается смыться пехом, ему придется выходить на дорогу. Тут-то его и засекут. Да, такую меру сочтут достаточной.
— Завтра, в четыре дня.
— Йес! — услышал он в ответ и разъединился.
Итак, завтра он встретится с Ириной, разработает с ней некий план и вернется в особняк.
А может быть, и нет! Надо исходить из того, что следует ожидать чего угодно. Возможно, удастся все-таки сразу же, не возвращаясь в особняк, оторваться вместе с Ириной или еще как-нибудь. Поэтому в сумку «с купальными принадлежностями» и в пиджак он положит все необходимое: документы, деньги, мобильник,
Глава тринадцатая
Когда Толян покинул меня и отправился домой, я вытащил из кармана пиджака паспорт девицы, так лихо обувшей меня на квартире Петра.
Екатерина Никитична Антонова. Двадцать три года девушке. Не замужем. Зарегистрирована в Москве, Звездный бульвар. Действительно недалеко отсюда.
Но вот незадача — забыл я в спешке взять у нее номер телефона. Однако сейчас дело близится к вечеру, и занятия в ее институте уже закончились — если, конечно, она мне про этот институт не наплела. Так или иначе работает Катенька в основном ночью, и в любом случае должна в данное время отсыпаться. А может, уже отдохнула и готовится к выходу в свет.
Я не спеша, пешочком, двинулся по указанному в паспорте адресу.
Дверь девушка мне открыла быстро и оказалась, как я понял, в полном боевом обмундировании: черные колготки и короткое красное платьице с глубоким вырезом на некрупной, но высокой и, по моей визуальной оценке, еще достаточно крепкой груди. Катя была в пушистых домашних тапочках, а ее, видимо, выходные (они же — рабочие) на высоких тонких каблуках туфли, тоже красного, под цвет платья, колера, стояли в прихожей.
— За должком явился? Ну что ж, заходи, красавчик! — кокетливо улыбнулась она, но сама отстранилась лишь слегка, так, чтобы я не мог пройти в квартиру, не прижавшись достаточно плотно к телу девушки.
И Катя добилась того, чего, по всей видимости, хотела: протиснувшись через порог и ощутив жар ее плоти, я почувствовал ощутимый прилив мужского желания.
Поразительно, как изменчив облик этой женщины!
В моей съемной квартире она выглядела маргиналкой с городской окраины — штукатурщицей, швеей или даже судомойкой в столовой, в общем, как раньше говаривали, лимитой.
Сегодня у бара «Белый медведь» у Кати действительно, как она и утверждала, был вид бедной студентки, вынужденной любыми доступными способами зарабатывать себе на жизнь и образование.
Сейчас же, ни дать ни взять, я находился в компании настоящей ночной феи достаточно высокого класса.
— Однако в день, когда ты ушла от Петра Иваныча, то выглядела совсем по-другому, — не удержался я от реплики.
— Петр являлся моим постоянным клиентом, и мне не было нужды, когда я встречалась с ним, одеваться как-то по-особенному, — пояснила она и кивком пригласила меня следовать за ней.
Мы вошли в комнату, где я сразу же обратил внимание на накрытый в ожидании некоего гостя стол: на нем находились бутылка шампанского и открытая, но непочатая коробка конфет.