Плевое дело
Шрифт:
— Чего встала? — услышала я грозный рык над самым ухом.
Это наш друг Стакан, закончив свои упражнения, присоединился к нам.
— Любуюсь, — честно призналась я.
— Не хрена тут любоваться. Это тебе не выставка Пикассо.
Не может быть. Я была искренне поражена. Стакан слышал о таком великом художнике, как Пикассо. Хотя, может, того художника Стакан вовсе не знал, просто где-то услышал слово, оно ему понравилось, вот и употребляет при случаях. Однако метко употребляет, по делу, можно сказать.
Беседовать с ним на тему искусства
На лестнице, ведущей на второй этаж, Стакан нас все-таки обогнал и, пройдя через широкую залу, скрылся в одной из комнат. Спустя несколько секунд мои провожатые ввели в эту комнату и меня.
Обстановка комнаты впечатляла. Вся мебель со вкусом подобрана. Кресло и диван обтянуты дорогостоящей кожей, на полу ковры, в которых буквально утопают ноги, на окнах тяжелые гардины под цвет мебели.
Разглядывая интерьер, я не сразу обратила внимание на атлетически сложенного мужчину, стриженного под ежика и с испанской бородкой конкистадора. Он сидел в кресле у окна и с изумлением рассматривал мою персону, возникшую на пороге.
— Кто это? — вполголоса спросил он.
Вопрос адресовывался не мне, а стоявшему сбоку от кресла Стакану, поэтому я вежливо промолчала. Стакан же, напротив, наклонился к уху хозяина и что-то активно зашептал. Его шептания длились довольно долго, и я заскучала. Обернувшись назад, я заметила, что один из моих сопровожатых ретировался, а владелец «магнума», положив верную пушку себе на колени, уселся на стул у двери.
Наконец совещание между Стаканом и его шефом закончилось, и Карат, а я уже нисколько не сомневалась, что это он, снова поднял глаза на меня.
— Как же зовут вас, милая леди? — помолчав, спросил он.
Джентльмен, чего там говорить.
— Татьяна, — ответила я.
— Очень приятно. А меня можете звать просто Александр.
— А почему не Карат? — полюбопытствовала я.
Мой визави нахмурился и строго зыркнул на Стакана. Тот, в свою очередь, потупил глаза и с большим интересом стал разглядывать носки своих ботинок.
— Можно вопрос? — Я решила отвлечь Александра от невеселых мыслей на тему болтливости подчиненных.
— Какой?
— Почему такая странная кличка — Карат? Камешки драгоценные любите?
— Нет, — ответил он, — Карат — это сокращенное от Каратиста. Преуспел я, знаете ли, в этом виде спорта.
— Понятно, — кивнула я. — Можно закурить?
— Курите, — разрешил он. — И присаживайтесь на диван.
После этих слов он вновь посмотрел на Стакана и спросил так, как будто меня здесь в комнате вовсе и не было:
— Ее разоружили, надеюсь?
— Конечно, шеф, — заверил Стакан.
Если бы они, придурки, могли знать, что основное мое оружие — владение рукопашным боем, они не считали бы меня разоруженной.
— Давайте поговорим, — предложил Карат, как только мы оба закурили.
— Давайте.
— Что вы делали на квартире Рябого? — огорошил он меня первым
— Какого еще Рябого?
— Я имею в виду Костю Конева.
Только теперь я наконец-то узнала фамилию Ларисиного дружка, которого я нашла мертвым час назад. Но почему Рябой? Нет, я, конечно, не вглядывалась в его лицо, там было и без того на что смотреть, но рябым он вроде бы не был. Одно для меня стало сразу ясным. Костя имел кличку Рябой и был как-то связан с бандой Карата.
— Костя — мой двоюродный брат, — как ни в чем не бывало соврала я. — Давно собиралась его навестить, да все времени не находила.
— Не надо пудрить мне мозги, — Карат в одночасье превратился из джентльмена в обыкновенного грубияна.
— Я вас не понимаю.
— Какой, к черту, брат? С чего вдруг вы пошли навещать брата с пушкой за пазухой?
— Говорят, Костя пил. Мало ли что.
— Он не пил, — сделал новое открытие Карат. — Он наркоман.
— Ну тоже не очень приятно, — я не подала виду, что удивлена. — Кто его знает, что может выкинуть наркоман, когда он под кайфом? Даже если это твой двоюродный брат.
Александр-Карат покачал головой.
— Значит, не хотим говорить начистоту? Не хотим по-хорошему? В прятки будем играть? Да?
— В прятки? Здесь? — Я решила, что самое время прикинуться дурой.
— Послушайте, Татьяна, я пока с вами добрый, но могу быть и злым. Давайте лучше мирно поладим. Вы мне расскажете все как на духу, и разойдемся как в море корабли.
— А что вам рассказать?
— Все.
— С самого моего рождения?
Карат вздохнул. Не думал, видать, что ему так трудно со мной придется.
— Стакан. — Он слегка повернул голову назад. — А девушка-то, оказывается, несговорчивая попалась. Надо что-то делать.
— Заколбасить ее, шеф?
— Пожалуй, придется.
Стакан угрожающе двинулся в мою сторону, и я уже было собиралась сразиться с ним, но Карат остановил своего «мясника».
— Не здесь же, Стакан.
Тот удивленно остановился и заморгал глазами. Думал так, наверное. Загадка шефа оказалась ему не по силам, и Карат пустился в объяснения:
— Знаешь, где находится дача Завара? Отвезите ее туда и посадите под замок. Сутки пускай проведет там без еды и воды. Завтра к обеду подъедешь туда сам и вытрясешь из нее всю информацию. Ты понял меня, Стакан?
— Да, шеф, — ответил тот.
Я же вовсе не хотела, чтобы на мне ставили подобные эксперименты: сажали в какой-то подвал, оставляли на голодном пайке. В общем, как ни крути, а следовало срочно уносить ноги подальше от этих садистов.
Я уже поднялась с дивана, собираясь дать врагу отпор, но совершенно не заметила, как Стакан, видимо, раскусив мои намерения, подал едва различимый знак своему подельнику с «магнумом», и тот, подскочив ко мне со спины, технично отоварил меня по затылку рукояткой пистолета. Последнее, что я увидела, это то, как Карат недовольно поморщился. Видимо, он предпочитал, чтобы насилие по возможности вершилось без его участия.