Плеяда
Шрифт:
– А когда наступаем? – спросил Пижон.
– Я видел, у Каштана люди уже готовы.
– Я жду приказа Корсара. Пока тишина. Никакой конкретики. То, что я тебе обрисовал – это моё решение на общий замысел, который он мне доводил утром.
На командном пункте появился старшина роты старший прапорщик Костёр, наверное, самый возрастной военнослужащий во второй мотострелковой роте – ему было пятьдесят девять лет, но выглядел он, как шутили сослуживцы, «всего лишь на пятьдесят восемь».
– Товарищ командир, кому там сети нужно было отдать?
–
– Нормально, - кивнул старшина. – Горячая пища будет готова через полчаса, через час доставлю её во все взвода. Я за машиной пришёл!
– Машина ушла в батальон связи, - ответил ротный. – Вернётся часа через полтора.
– Еда начнёт остывать, - покачал головой Костёр. – Людей бы покормить нормально перед таким боем… - в его словах сквозила отцовская забота.
– Пусть каждый взвод выделяет по два человека и отправляет их за едой. Термоса ещё не потеряли?
– Термоса в наличии, товарищ командир, - обиженно ответил Костёр. – У меня ничего не теряется.
– В роте сегодня минус четыре карандаша, из тех, кто на котловом довольствии, - сообщил Урал. – Можешь вычёркивать из суточного расхода.
– В бою? – участливо спросил Костёр.
– Нет, - ротный злобно ухмыльнулся, - эти четыре обмылка бухали в подвале, и гранату на столе зачем-то взорвали. Но официальная версия у нас будет, что в подвал залетела граната с вражеского дрона.
– Зачем они ещё и сами себя убивают, когда вокруг и так смертей не счесть? – задал Костёр риторический вопрос.
– Да кто их знает, - отмахнулся Урал. – Были быдлом на гражданке, сюда пришли – быдлом остались. Только с гранатой. Вот и результат.
– А может именно мы их делаем быдлом? – спросил Пижон, переливая кофе из турки в свою фарфоровую кружку. – Вот таким отношением, как к расходному материалу. Люди это понимают, чувствуют, и от безысходности опускают руки, а потом бухают и пускаются во все тяжкие – потому что – «пей, гуляй, пока живой».
– Может и так, но ведь нормальные «мобики», типа тебя, не бухают и не подрывают себя гранатой, - парировал командир роты.
– Я не нормальный «мобик», - усмехнулся Пижон. – Я командир взвода, и мои условия жизни чуть лучше, чем у них. У меня есть свобода передвижения, хотя бы по батальону, а у них что? Подвал, окоп, посадка, воронка от мины, пластиковый пакет – это если ещё повезёт, что тело вытащат. Когда демобилизация – никому не известно. Безысходность и полная безнадёга. Трагедия жизни во всей своей бессмысленной красе. Как крысы из одного известного опыта…
– Какие крысы? – взбодрился Урал.
– Не помню кто, - сказал Пижон, - какой-то учёный, проводил такой опыт: он кидал крыс в воду в стеклянной ёмкости и засекал время, как долго они будут пытаться спастись. Крысы барахтались в воде, но силы их покидали, и они тонули – в среднем – через пятнадцать минут. Затем он брал других крыс, кидал их в воду, и через десять минут вытаскивал. Снова кидал, и снова через десять минут вытаскивал.
– Двадцать минут? – спросил Урал.
– Тридцать? – спросил старшина.
– Нет, - ответил Пижон. – Шестьдесят часов. А знаете почему?
– Они знали, что их спасут, - предположил ротный. – Им нужно было продержаться…
– Правильно, - кивнул Пижон.
– Потому что эта группа крыс знала, что их спасут. У них была надежда. А у наших мобиков такой надежды нет. Вы понимаете, о чём я?
– Если бы люди знали, сколько времени продлится их война, тогда они бы не утрачивали надежду на возвращение домой, - ответил Урал. – И находили бы в себе силы для борьбы. Так?
– Так точно, - кивнул Пижон. – Мы удивительно быстро развиваемся в одном направлении, в техническом, все эти дроны, РЭБ, высокоточное оружие, просто прекрасно… и при этом катастрофически деградируем в отношении людей – мотивации никакой, отпусков нет, раненых не долечивают, отправляют обратно в войска, а в войсках многие командиры относятся к подчинённым как к последнему быдлу…
На командный пункт роты спустился Каштан.
– Товарищ командир, я сходил, проверил людей на опорнике, - доложил он.
– И как?
– Бдят. Дождь собирается. Опять окопы мокрые будут. Нам бы паллеты раздобыть, на дно укладывать, чтобы не по воде ходить.
– Ты полагаешь, что у меня где-то есть склад с паллетами? – спросил ротный.
– Я полагаю, что их надо где-то найти.
– По домам ищи, - предложил Урал. – Ходи по домам, сараям, гаражам, смотри, что можно использовать в окопах вместо паллет. Это не будет считаться мародёрством. И вообще, ты взрослый мальчик, давай ты меня не будешь грузить такой мелочью. Хорошо?
– Хорошо, - кивнул Каштан.
– Что там твоя группа на «Десне»? Штурманула уже «Зею»? – Урал тут же взбодрил взводного, почувствовав, что тот начал расслабляться.
– Только что Ганс доложил, что в темноте слышали движение и голоса на «Зее». Точно установить количество противника не удалось. Кроме того, пока ещё было светло, противник использовал дрон со сбросом, лёгкое осколочное ранение в плечо получил Аватар. Требует эвакуации. Что будем делать, товарищ командир?
– Он что, не может потерпеть? Ему помощь оказали?
– Оказали. Закрыли рану бандажом. Вкололи нефопам.
– Ну и всё, чего он там переживает? Смена закончится, вернётся, отправим в медпункт. Делов-то – потерпеть всего пару дней. Пусть надеется и верит, - Урал подмигнул Пижону.
– Ганс говорит, что Аватар устроил истерику, орёт благим матом, угрожает всех расстрелять. И ещё, Ганс говорит, что у них нефопама больше нет – групповая аптечка была у Крота, когда в него «камик» попал. Просит заслать несколько шприц-тюбиков на дроне.
– А что, хорошая идея. Засылай. Скажи птичникам, что я разрешил слетать. Утром.