Плоцкие буренки
Шрифт:
— Не только, злой цветик. Я бы хотел стать ближе. Только желание это должно быть обоюдным.
— Это предложение?
— Да.
— Мне нужно подумать, дашь немного времени?
Румар вздохнул:
— Если бы оно у нас было. Но кто я такой, чтобы торопить, да? Думай, сколько считаешь нужным. Только я буду смотреть на тебя так, — Тоомаш приподнял бровь и немного наклонил голову. Мири смутилась и отвернулась. В голове перемешались наставления матери, предостережения Тиура о том, что Тоомаш захочет присвоить Мири себе. Слова
— Это непросто. Я прежде ни с кем не… того. А ты вон… ох…
Слова как-то не подбирались, а дышать стало тяжело. Но Румара это развеселило.
— Все не так страшно. Но мне это даст повод интересоваться твоей жизнью. И не получать в ответ «а хто ты мне такой, чтобы в мои дела лезть?». Я буду этим кем-то, понимаешь, да?
— Хитрый какой! Ладно, я подумаю.
В ответ получила тот самый выжидающий, вопросительный взгляд.
— Не подвергай себя риску пока что, хорошо?
— Учитывая, что весь риск от тебя в основном — это будет нетрудно.
Румар рассмеялся, но как-то нервно. Они посидели еще немного, а затем Тоомаш показал Мири комнату младшей сестренки. Тут прибирались, вытирали пыль, но в остальном все оставалось на своих местах с тех пор, как она пропала.
На ватмане, висящем на стене — множество цветных отпечатков детских ручек с шестью пальцами, а рядом с ними пятерни побольше.
И акулы. Одна, плюшевая, на кровати, несколько фигурок на полке, двое зубастых рыбин в стеклянном шарике. Неоконченные раскраски с разбросанными фломастерами вокруг. Очень специфичные раскраски: там белая акула нападала на аквалангиста. Кровище, потроха — и это рисунок для милой девочки? А, ну да, она же сестра Румара. Это многое объясняет.
Мячик с акулами, фосфорные рыбки под потолком — в общем, суть Мири поняла. Детская фанатичность — страшная вещь.
Румар смотрел на это все с обожанием и тоской одновременно. Опустил взгляд к не докрашенному рисунку.
— Данна обязательно закончит этот рисунок, — проследив за взглядом друга прокомментировала Мири.
— А вдруг ей больше не интересны акулы, а скажем…
— Бычки?
— Ну, не-е-е, это как-то слишком для нее. Она маленькая, очаровательная и хищная. Парнокопытные в ее фаворитах отпадают.
— Тебе виднее, — пожала плечами Мири.
Румар отвел ее в свободную комнату и, посидев с ней немного, ушел спать. К этому времени Мири уже давно сопела в подушку.
Зачарованная лютня (Глава 15)
— Почему? Почему теперь — нет? Что-то не так? — недоумевал Тиур.
Мири сидела с учебником на подоконнике, плечом прижав телефон к уху.
Ее друг отчего-то воспринял отказ крайне остро.
— У меня несколько дней пропусков было, а на носу контрольная. Препод — зверь лютый, беспощадный, садит сложными вопросами только так. Я головы не поднимаю уже несколько дней.
На том конце провода возникла пауза. Мири слышала только тяжелое дыхание друга. Лишний вес явно мешал ему.
— Причина действительно в этом? Если так, то пауза на пару часов — только в плюс к твоей подготовке. Дай голове отдохнуть, ты уже не можешь ничего запоминать. Я прав?
— Да… — озадачилась Мири. Тиур очень точно подметил ее текущее состояние. Она тревожилась, перечитывала строки по нескольку раз, а потом понимала, что ничего не запомнила, ни одной формулы.
— Я тоже готовлюсь к серьезному экзамену. Я понимаю тебя.
— Ты так и не сказал, где учишься и кем хочешь стать. К чему готовишься?
— Я режиссер. Будущий. Хожу на курсы. Сейчас мне нужно написать сценарий. Но с идеями туго. Я в небольшом творческом тупике.
— А какая тема? — тут же заинтересовалась Мири. Вот оно что! Оказывается, ее друг смотрит на мир совершенно иначе: наблюдает, представляет, придумывает и собирает информацию воедино — он созидатель. И даже ни разу не говорил об этом, скромняга!
— Я скажу, если пойдешь со мной на «зачарованную лютню».
— Эх, я слишком заинтригована! Ладно, пойдем!
— Я заеду за тобой через час.
— Угу.
Мири отключилась. Начала соображать. Заедет. У Тиура, что, машина есть?
Она думала, что он простой студент, подрабатывающий официантом. Хотя, если подумать, для простака он слишком манерный и интеллигентный. И танцует как бог. Может, он и работает в «ведьминой избе» только потому, что хочет понять роль скромного трудяги в сфере общепита? Наблюдает, как ведут себя с ним в этой должности люди. Или еще что-то?
Каков интриган! О чем же он хочет снять свою короткометражку? Это у него экзамен такой, что ли?
А еще очень интересно, почему он скрыл эту информацию от Мири. Вдруг он богат, и не хочет, чтобы к нему липли из-за денег?
Он неоднократно говорил, что предпочитает пешие прогулки, красочно описывал их пользу. Неужели из-за небольшого дождика решил пересесть на личный транспорт?
Поглощенная мыслями, Мири опомнилась, когда примеряла подходящий для похода в театр костюм. Не могла определиться между фиолетовым и серым.
Вдруг серый вельвет покажется другу скучным? А если он захочет использовать ее образ для какого-нибудь персонажа? А не будет ли фиолетовый выглядеть слишком вызывающе?
«А-а-а!» — доносился из головы внутренний голос. Максимально неконструктивный внутренний ор мешал сосредоточиться.
Зачем так переживать-то? Если это простой поход в театр? Да, парни ее прежде никогда не приглашали в такие места, ну и что?
Непонятно, но очень волнительно.
Ровно через час, поправляя шляпу, Мири вышла из подъезда и тут же наткнулась на элегантное, винтажное, словно из другой эпохи, авто. Таких машин обычно на дороге не встретишь. Тиур музей, что ли, ограбил?