Плоды проклятого древа
Шрифт:
— Стабилизируйте его хотя бы на десять минут, я вылетаю, — госпиталь в том же здании, что и офис, за мобильной лабораторией бежать не далеко.
И все-таки странно. Я знал, что у Оружейника имелся сверхмощный транквилизатор, заготовленный специально для Лунга, подавляющий саму его силу, и знал, что Алебарда крайне смертоносна сама по себе. Но Оружейник просто не мог действовать неаккуратно или неосторожно. Он бы нанес ровно столько вреда, сколько нужно для нейтрализации, и ни царапиной больше. Похоже, Лунг уже с кем-то сражался на тот момент. С кем-то,
Но с кем?
Ответ на вопрос пришел довольно скоро — когда я, весь в мыле, ворвался в отделение интенсивной терапии. Дежурная медсестра встретила меня на входе и отвела в палату, где врачи ночной смены суетились вокруг крупного мужчины, покрытого цветными татуировками и красными волдырями. Маску с него так никто и не снял.
— Анамнез? — спросил я коротко.
— Острая интоксикация, — последовал такой же ответ.
Я подошел к самой койке и заглянул внутрь тела.
Яды. Огромное количество разнообразных ядов животного происхождения, агрессивные ферменты, разрушающие кровь и живые ткани на молекулярном уровне. Я даже не мог сказать, кто именно его покусал, но точно знал, что Оружейник тут не причем. Зато я знал другого кейпа, умеющего управлять огромными роями насекомых…
— Пчелиный яд, — сказал я вслух. — А также яд ос, шмелей, шершней, нескольких видов пауков и комаров. Возможно, еще и змеиный.
— Откуда столько сразу? — удивился один из медиков, что помоложе.
— Кейп, — ответил я и развернул мобильную лабораторию.
И вдруг замер.
Ведь у всех случаются ошибки. Даже у лучших из врачей есть личное кладбище, потому что спасти всех просто невозможно. Мое впервые пополнилось в Мехико… и что мне мешает сослаться на ошибку прямо сейчас?
Я принялся за дело. СКП не закроет глаза на смерть злодея в больнице. Герои это не злодеи, героя можно мурыжить как угодно и он не ответит. Под расследование угодит и Оружейник, и я сам… да только хрен они что докажут.
— Все, дальше я сам.
Конечно, палату никто не освободил, просто отступили от койки и дали мне место.
Транквилизатор Оружейника все еще действовал, и нейтрализовать конскую, я бы даже сказал драконью, дозу яда организм Лунга не мог. Шел обширный некроз тканей, семимильными шагами развивался гемолиз. По сути, мне было достаточно не мешать. Хотя можно и помочь, но так, чтобы никто не заметил.
Давно моя сила не отзывалась настолько легко и точно. Требуемая рецептура возникала в уме еще до того, как я окончательно формулировал задачу, но все равно она была идеальна. Я создам антидот, даже оставлю образец для анализа. Любая проверка подтвердит, что это средство именно нейтрализует компоненты яда насекомых, и ничего другого не делает. Но вот в сочетании с продуктами распада транквилизатора он не только потеряет свои свойства, но и усугубит разрушительные процессы.
Поршень шприца плавно пошел вниз, вталкивая смерть в тело злодея.
— Готово, — сказал я. — Это нейтрализует яд. Естественная регенерация за счет способностей у него и так на высоком
Протяжно завыл кардиограф, фиксируя остановку сердца.
— Что? — пробормотал я растеряно. — Нет, нет, не может быть!
— В чем дело?! Что ты ему дал?!
— Так не должно было быть! Почему…
Меня без церемоний отпихнули от койки. Я не сопротивлялся.
— Черт побери, он накосячил!
— Четыре кубика адреналина!
— Дефибрилятор, быстро!
— Кислород!
— Разряд!
— Пульса нет!
— Еще разряд!
Крики продолжались где-то на краю сознания. Я медленно сполз по стене, словно у меня подкосились ноги. Как же хорошо, что за маской никто не видел, как я глупо улыбаюсь. Еще никогда я не ощущал такой… правильности. Что я все сделал именно так, как нужно, не отступив ни на миллиметр. Мои плечи тряслись — со стороны могло показаться, что от плача, но на самом деле от беззвучного смеха.
— Все, довольно. Это безнадежно, — выплюнул глава реанимационной бригады. — Смерть зафиксирована в четыре часа двадцать минут.
4.5
11 апреля 2011 года
— Магистерий, сдай оружие и следуй за нами.
Я подчинился без возражений и передал двум офицерам СКП в штатском наручные бластеры, пояс с подсумками и гранатами, а также вытащил из-под бронепластины на груди контрольный чип нейроподавителя. У меня остались только маска с ее вспомогательными системами и мантия. Ничего из этого не могло быть использовано как оружие.
По крайней мере, меня не арестовывали. Из сопровождения были только эти двое, оба безоружны. Ни оперативников с распылителями пены, ни других героев. Более лояльных и надежных. Я покорно поплелся следом, чтобы не искушать лишний раз судьбу.
С утра я отрегулировал свое эмоциональное состояние с помощью подручных средств, чтобы до самого вечера испытывать подавленность и чувство вины, но это оказалось ни к чему. Я и так был полностью подавлен.
Направились мы не в кабинет директора, как я думал по началу, а в зал для совещаний. Я там прежде не бывал, не было необходимости, но мне это не понравилось. К брюзжанию Пиггот я давно привык, и еще одну дозу общения с ней я бы выдержал без труда. Но внутреннее расследование обещало куда больше неприятностей.
Внутри уже дожидалась Пиггот и несколько людей в форме или штатском, из которых я узнал только заместителя директора Ренника и врача, заведовавшего вчера реанимационной бригадой. Все были мрачными, не выспавшимися и угрюмыми. Там же находился Оружейник в сопровождении такого же конвоя. Он носил только легкий комбинезон и простую полумаску. Видимо, ему пришлось сдать броню и Алебарду. Я представлял, что он чувствует. Перехватив его взгляд, я кивнул ему, но он только тяжело вздохнул.
Я почувствовал укол совести. Не за то, что отправил в мир иной монстра, терроризировавшего город в течение многих лет, а за то, что подставил человека, которого уважал превыше многих.