Плохая девочка. Путь к тебе
Шрифт:
Вхожу и прислушиваюсь к тишине. Морально готовлюсь к тому, что Рита с Лео еще в доме, и мне предстоит новый скандал с выяснением отношений. Решаю, что лучше покину жилище сама, если они упрутся: видеть ежедневно эту парочку, так долго водившую меня за нос, выше моих сил.
Но в доме по-прежнему тихо, меня никто не встречает. Я закрываю дверь, прохожу в гостиную и оглядываю пространство: каждый его сантиметр напоминает о счастливых и грустных моментах проживания в одном доме со сводным братом. Пожалуй, будет даже лучше, если нам придется продать эту недвижимость
– Хвостик, – решаюсь, наконец, позвать я. – Кыс-кыс.
Но его не видно и не слышно. И тут меня как холодной водой окатывает: бабуля Хелена… Прогоняя Риту с Лео, я выступала воинственно и дерзко, но не против нее. А уехав, они, наверняка, забрали ее с собой.
Я быстрым шагом преодолеваю расстояние до ее спальни на первом этаже и застываю на пороге – пусто. Стены кружатся. Мне становится стыдно за то, что, пока я упивалась своим горем, кто-то мог нуждаться в моей помощи. И котенок тоже. Что, если он погиб без воды и еды?
– Хвостик! – Кричу я, рыская по первому этажу.
Забегаю в кухню и замираю на месте, увидев Кая, стоящего у стола и держащего котенка в руке, прижатым к груди. В другой его руке – дымящаяся сигарета, ее кончик краснеет в полутьме, окутывающей помещение. Я сглатываю, напоровшись на его холодный взгляд: он такой же колючий, как в тот день, когда парень впервые переступил порог этого дома. Взгляд – вызов. Взгляд – объявление войны.
– Кай, – мое дыхание обрывается.
Его глаза скользят по моей одежде, уголок губ едва заметно дергается.
– Мяв! – Жалобно пищит котенок, реагируя на мой голос.
Начинает трепыхаться в его руках.
Но я стою, едва дыша, и боюсь сделать шаг в его сторону. Ощущение, что взгляд Кая сейчас разрежет меня пополам, как острым клинком, не дает пошевелиться.
– Привет. – Моих сил хватает лишь на полушепот.
Стены кухни дрожат. От мысли, что все пережитое нами уже позади, сердце заходится неистовой болью.
– Я думала, ты ушел. – Признаюсь я тихо.
Но Кай по-прежнему не торопится отвечать мне. Делает затяжку и медленно выпускает дым. Теперь этим дымом пропитается вся шерстка Хвостика. Мне хочется возразить против этого, но останавливает боль, которую я вижу в черных глазах Кая. Несмотря на злость, его взгляд кажется усталым и грустным.
– Послушай. – Вздыхаю я, делая шаг.
И вижу напряжение, захватывающее его лицо.
– Уже таскаешь его шмотки? – Брезгливо бросает он. – Тебе не идет. Те вульгарные тряпки, в которые ты вырядилась в прошлый раз, больше подходят.
Его слова звучат, как пощечина, но, как ни странно, мне становится только легче. Страдания, которые Кай мне причиняет, напоминают о том, кто он, удерживая меня от броска в темный омут, где его черти сначала подарят наслаждение, а затем обглодают меня до костей.
– Я понимаю. – Кивнув, игнорирую обидные замечания. – Кай, я не стану говорить, насколько мне больно стоять рядом с тобой и смотреть на тебя. Не буду рассказывать, что чувствую при
– Трусы тоже у него оставила? – Кривится он. – На память этому слизняку?
– Ты неисправим. – Констатирую я. – С тобой просто невозможно разговаривать, тебе следует повзрослеть.
Его лицо искажает злоба, Кай тушит окурок в пепельнице и резким выдохом выпускает дым. Когда он быстро преодолевает разделяющее нас расстояние, мне хочется зажмуриться, но я сдерживаюсь, чтобы не выдать чувств. Меня всю трясет – от страха и… нежности, рвущейся из сердца.
Этот человек стал моим миром, моим воздухом. Он был моим светом, моим небом, моим дождем. Я так его любила, мечтала провести с ним всю свою жизнь, облегчить его душевную боль. Я была уверена, он станет самым лучшим для меня. Но сейчас… Кай стал песчаной бурей, высасывающей из меня последние силы, ломающей конечности, оставляющей лишь шрамы.
Он стал моим наказанием за мои же глупые мечты.
– Как? Ты? Могла? – Убитым голосом произносит Кай мне прямо в лицо. Лучше бы он орал, ведь этот его тон буквально парализует меня. – Ты… – Дрожа от напряжения, цедит он. – Я. Тебя. Так…
Я вижу, как сильно он сжал челюсти, и как тяжело дышит. Ощущаю горький аромат дыма с его губ.
– Отдай. Отпусти. – Выцарапываю котенка из его рук. – Ему больно.
Кай расцепляет пальцы, и я забираю Хвостика. Прижимаю к груди. Но немая схватка продолжается: Кай будто выкрикнет сейчас мне в лицо все самые грязные ругательства, которые ему известны. Или заплачет и заскулит. Он буквально на грани – его взгляд безумен.
– Прости меня. – Понизив голос на тон, говорю я. Мне хочется его обнять, погладить по спине, прошептать слова утешения на ухо, но вместо этого я качаю головой и тихо добавляю. – Мы причинили много боли друг другу, и это так скоро не забудется.
Только оказавшись рядом с ним, я понимаю, что не забудется вообще ничего. У меня не получится вычеркнуть Кая из своей жизни, ведь он – полноправная ее часть, часть и меня самой. И привыкнуть жить без него тоже не в моих силах, я не смогу притворяться, что мне все равно, что я ничего не чувствую к нему, и что могу заниматься сексом, с кем хочу.
Я вообще без него не хочу. Ничего. Ни жизни, ни любви. И это так больно осознавать.
– Кай. – Я перевожу взгляд с его сухих, потрескавшихся губ на пылающие огнем глаза и темные круги под ними. Встаю на цыпочки и осторожно касаюсь пальцами его щеки.
Кай вздрагивает и закрывает глаза, перестает дышать. Я ощущаю, как часть его боли передается мне и тяжестью ложится на грудь. Мы оба практически полностью состоим из нее, она тянет нас в бездну.
Что я собиралась сказать ему? Слова здесь бесполезны. Мне просто нужно быть рядом – ощущать его запах, слышать стук его сердца, чувствовать тепло его тела. Проходят секунды, и он прижимается прохладной щекой к моей ладони, еще какое-то время, и я подаюсь вперед, чтобы коснуться губами другой его щеки.