Плохая компания (из сборника"Завещаю свою смерть")
Шрифт:
Гуров подумал о том, что хоть она и не разбирается в деловых вопросах, простушкой ее никак не назвать. И ее позиция насчет отношений в браке была достаточно мудрой.
— К тому же я сильно занята своими заботами, — продолжала тем временем Людмила Юрьевна. — У нас растет внучка, а дочь еще очень молода, неопытна, ей нужно помочь. Хоть мы и наняли няню, но разве она сможет заменить родную бабушку?
— Думаю, что нет, — ответил Гуров. — А ваша дочь сейчас дома?
— Я оставила Марину в Павловской слободе, — ответила Людмила Юрьевна. — Нечего ей здесь делать, лишние
— Что у нее? — заинтересовался полковник.
— Ничего, — ответила вдова. — Своих забот хватает, я хотела сказать.
— Это да, — согласился Гуров, внимательно глядя на женщину.
Не сказать, чтобы она занервничала, но затронутая тема явно была ей не очень приятна, потому что она постаралась сразу перевести разговор:
— Сейчас столько дел на нас свалилось, сами понимаете. Ведь похороны уже завтра!
— Хорошо еще, что сейчас есть множество ритуальных контор, которые берут на себя все хлопоты, — поддакнул Гуров. — А то лет двадцать назад как вспомнишь все мытарства, которые приходится пройти, прежде чем похоронишь человека, так тысячу раз подумаешь, умирать или нет, — с улыбкой закончил он и спросил: — А ваша дочь будет на похоронах?
— Конечно, ей придется поехать, ведь это ее отец! Просто сегодня мне не хотелось ее утомлять.
— А когда похороны? И где? — уточнил Гуров.
— В час дня на Ваганьковском кладбище. Сразу после отпевания в церкви.
Гуров кивнул, отметив, что такие процедуры, как отпевание, также стали популярны лишь в последнее десятилетие. И в большинстве случаев были лишь данью моде. Гуров думал, что вряд ли Гладких был набожным человеком. Вдова тем временем заинтересовалась совершенно другим вопросом.
— Скажите, мне намекали на то, что это убийство, — проговорила она, бесцельно комкая в руках платочек. — Неужели это так?
— Мы работаем в этом направлении, — уклончиво ответил Гуров. — А вас удивляет такой вариант? Или наоборот?
— Меня огорчает, что мужа больше нет, — тихо ответила вдова. — И теперь не все ли равно, отчего он погиб?
— Вам не хочется, чтобы убийца был наказан? — Гуров не стал скрывать своего недоумения.
— А что мне от этого? — грустно усмехнулась она. — Понимаете, вот был человек… был почти пятьдесят лет, из которых четверть века рядом со мной. А теперь его нет. И это непоправимо. Разве осознание того, что тот, кто лишил его жизни, находится в тюрьме, поможет мне? Не-ет, — покачала она головой. — Моя прежняя жизнь закончена. Она уже никогда не будет прежней!
Гуров подумал о том, что жизнь этой женщины вряд ли сильно изменится с потерей мужа. Она по-прежнему будет жить в загородном доме, только плюс к этому освободится еще и городская квартира. Конечно, она будет лишена высокого оклада своего мужа, но, с другой стороны, такой человек, как Гладких, наверняка успел сколотить приличное состояние. И его банковский счет явно не ограничивался тремя нолями. Словом, Гуров был уверен, что Гладких давно позаботился как о своем будущем, так и о будущем своей семьи. Собственного у него, увы, уже не будет, но можно не сомневаться — родным
«Может быть, вдовушка не так проста, как хочет казаться? — подумал Гуров. — К тому же довольно молода и недурна собой. Так ли уж ей интересно торчать на даче и тетешкаться с внучкой? Хорошо бы пролить свет на ее личную жизнь. Может быть, таковая все же имеется? В общем, нужно поручить кому-нибудь отрабатывать эту линию».
— Понятно, — всего лишь произнес вслух Гуров, когда вдова закончила свой грустный монолог. — Вам, конечно, будет тяжело первое время. Но, по крайней мере, в материальном плане вы не будете нуждаться.
Людмила Юрьевна горестно вздохнула, закатила глаза и произнесла:
— Ах, какое это имеет значение, когда человека нет в живых!
«Ну, мадам! — неодобрительно подумал Гуров. — Взяли и так топорно испортили столь великолепное исполнение. Это уже явный перебор! А я уже было начал вам верить».
— Вас совершенно не заботит, на что вы будете жить после смерти мужа? — спросил Гуров, и, наверное, слова его прозвучали несколько резковато по сравнению с первоначальным тоном, поскольку Людмила Юрьевна моментально насторожилась и в ее интонациях проскользнули не очень дружелюбные нотки.
— В этом плане я совершенно спокойна, — сухо ответила она.
— Вот как? Ваш муж составил завещание? Вы с ним знакомы? — спросил полковник.
— Я уверена, что муж не обидел ни меня, ни семью моей дочери, — сказала вдова.
— Значит, он все-таки оставил завещание? — подхватил Гуров. — И как же Вячеслав Андреевич распорядился наследством?
— Завещание он составлял без меня, — проговорила Людмила Юрьевна. — Я ведь вам уже говорила, что не привыкла давить на мужа и контролировать его.
— А откуда вам было известно, что он вообще оставил завещание? Он вам сам об этом сказал?
— Да! — Людмила Юрьевна посмотрела на Гурова с вызовом. — И я считаю это вполне естественным для супругов.
— Разумеется, но тогда вполне естественным также был бы его рассказ о том, сколько именно и кому он оставляет, — заметил Гуров.
— Разве это не понятно? Он оставил нам все! — подчеркнула вдова.
Гуров покачал головой.
— Все — понятие обтекаемое, — произнес он. — Если бы вы были единственной наследницей, я бы снял свой вопрос. Но ведь вы не одна. Есть ваша дочь, внучка, зять, в конце концов. Как будет с ними?
— Вас как зовут? — не выдержала она.
— Лев Иванович, — любезно представился Гуров.
— Так вот, Лев Иванович, — теребя платок, который совсем смялся, сказала женщина. — Все подробности мы будем знать лишь через полгода, когда вступим в права наследства. А пока я сказала вам все.
— А как фамилия нотариуса, составлявшего завещание? Только не говорите, что вам это также неизвестно, — такого просто не может быть.
Гладких поджала губы, помолчала, потом все же произнесла: