Плохая привычка

Кит Тата

Я аккуратно укрыла его пледом, лежащим на спинке дивана, и тихо вышла из гостиной, чтобы вернуться в кухню и начать готовить.

В холодильнике было пусто. Если, конечно, не считать пары бутылок алкоголя.

Поочередно открывая ящики, я нашла, где находится посуда и столовые приборы. Я начала тихо разбирать пакеты, стараясь как можно меньше шуршать. Хотела снять пуховик, но поняла, что в доме прохладно. Градусов пятнадцать, наверное. Не больше. Не очень-то комфортная температура для проживания. Батареи едва теплые. Если Слава все эти дни жил в таком холоде, то он очень рискует простыть.

Слава

любит мясо и соусы. В принципе, можно ничего не выдумывать и приготовить ему просто мясо с соусом. Так уж и быть, без овощей, чтобы он не ворчал о том, что где-то недоедают кролики.

Я вынула мясо из упаковки, поставила сковороду на плиту и, пока та разогревалась, щедро сдобрила мясо специями.

— Рубик, бля… — услышала я ворчливое рычание Славы, приближающегося к кухне. — Я сказал тебе, кинуть продукты у порога и съебнуть. Какого ху…

Слава осёкся, стоило ему войти в кухню, где у стола стояла я.

Помятый, хмурый, опустил бороду. В голубых глазах стынет лёд обиды и злости.

— Привет, — разбавила я молчание.

— И как ты меня нашла? — довольно грубо поинтересовался Слава. Подпер плечом дверной проём и скрестил руки на груди, продолжая смотреть на меня из-под сведенных густых бровей.

— Роберт сказал, где ты. Дал ключи.

— Зря я его в детстве не пиздил, — вздохнул Слава. Отвернувшись в сторону окна, он свёл брови ещё сильнее. — Где твоя машина? Или ты на такси?

— Застряла в начале улицы. Слишком много снега намело.

— И ты припиздячила с начала улицы ко мне с двумя пакетами?

— С тремя и с сумочкой, — уточнила я. — Так что уехать я сегодня вряд ли смогу.

— Ключи от машины в сумочке?

— Да.

Вздохнув, Слава вышел из кухни, а через несколько секунд и из дома. В окно я успела увидеть только то, как он, вооружившись снеговой лопатой, вышел за калитку и исчез.

Пока его не было, я успела приготовить ранний ужин, и даже заморочилась с салатом. Во время готовки мне становилось всё теплее и теплее. Едва ли плита так сильно могла согреть пространство на кухне. Прежде чем снять куртку я коснулась батареи и едва не обожгла руку, ощутив, насколько она стала горячей.

Невольно улыбнулась. Мой бородатый ворчун даже в ссоре не перестает заботиться обо мне и моём комфорте. Не показывает этого, но замечает всё до мелочей.

Оставив куртку в прихожей, я вернулась в кухню, где решила навести порядок после готовки. Подняла взгляд на окно и увидела, как Слава вернулся, а за калиткой за секунду до её закрытия я разглядела свою машину.

Он сумасшедший, если расчистил снег по всей улице специально для моей машины.

— Теперь уехать сможешь без проблем. Хоть сейчас, — сказал Слава, войдя в дом. И своими резкими словами и тоном уничтожил улыбку, с которой я хотела его встретить и отблагодарить.

— И чем ты займёшься, когда я уеду? — спросила я его, уперевшись ладонями в стол, что оказался между нами.

— Тем же, чем и до тебя. Я, диван и две мои девчонки… — кивнул он в сторону холодильника с алкоголем. — …отлично проведем время. Спасибо, кстати, за закуску. Можешь ехать.

— Пиздострадания? Это твоё развлечение на ближайшие дни? — сверкнула я гневно глазами и увидела, как его глаза блеснули чем-то хулиганским.

Кажется, Смертин на секунду уступил место

Славику.

— Натах, хорош, — протянул он угрожающе. — Если продолжишь материться, я рискую ещё сильнее влюбиться в тебя.

— Что-то как-то… похуй, — выронила я игриво и прикусила нижнюю губы, видя, как Славин взгляд загорелся пламенем, а кадык дернулся от того, как он резко сглотнул, лишь на мгновение опустив взгляд на мои губы.

— Натах, тебя пороть и пороть надо, — произнес он чуть хрипло, и вибрация его низкого голоса, словно согревающей волной пронеслась по моему телу.

— Ты меня испортил, тебе меня и пороть, Славик.

Понизив голос почти до шепота, я подошла к мужчине, который пытался сохранять невозмутимость. Обхватив его лицо ладонями, я привстала на цыпочках и почти невесомо поцеловала его в губы, услышав, как протяжно он выдохнул и прикрыл глаза.

— Прости меня, пожалуйста, Слав, — шепнула я, поглаживая кончиками пальцев его брови, скулы и бороду. — Я просто боюсь, что однажды…

— Ты опять не узнаёшь, кто перед тобой? — перебил он меня, снова вернув лицу суровость.

— Я прекрасно вижу и узнаю, кто передо мной, Слав. Но это не значит, что старые страхи отступили при виде тебя. Ты говоришь красиво, я и хочу верить тому, что ты говоришь, но пока не могу. Не получается у меня переступить через этот страх. Потому что мы не всегда можем контролировать свои чувства. Взять, например, меня: я не планировала и не хотела любить кого-то ещё после развода. Но рядом оказался ты и… И теперь мне больно осознавать, что может случится что-то, что отдалит тебя от меня. Я не хочу однажды, спустя лет десять нашего брака, увидеть в этих голубых глазах безразличие. Потому что всегда найдётся та, что лучше, красивее, моложе…

— Натах…

— Ты можешь отрицать это сколько угодно, Слав, — я спешно коснулась кончиками пальцев его губ.

— И буду отрицать! — Слава настойчиво мотнул головой, чтобы я вновь не заткнула ему рот пальцами. — Знаешь, да, Натах. В мире полно девок моложе и сисястей тебя. И я много их перетрахал в своё время…

— Я тебя сейчас вилкой проткну.

— …Но нужна-то мне сейчас только ты. Понимаешь? Мне нужна только эта самая сексуальная задница, обтянутая юбкой-карандашом, — Слава с силой притянул меня к себе и вжал в своё торс, обхватив ладонями ягодицы так, что аж дух перехватило. — Нужен только твой запах. Твой, Натах. Особенно эти новые духи. Пизже я ещё не встречал, — шепнул он, уткнувшись носом в мою шею, пока я обнимала его за туловище, укрытое теплым свитером. — И я хочу, чтобы только ты вертела на хую моё мнение, отпуская при этом тонкие интеллигентные шуточки. Я не знаю, как ещё мне тебе объяснить, что никакие малолетние мокрощелки не сравняться с тобой.

— Ну-у, — протянула я робко. — Сейчас, в некотором роде, я и сама немного… мокрощелка.

— Натах, — Слава убрал руки с моей задницы и резко переместил их выше, запутавшись пальцами в волосах. Лбом уперся в мой лоб. — Я, скорее, яйца себе отгрызу, чем посмотрю на кого-то кроме тебя.

— Что это? Клятва верности?

— Понимай, как хочешь. Я всё сказал, — выронил Слава и прильнул к моим губам, своими. Запустил ладонь под теплую кофту, и я почувствовала, как он задрожал, коснувшись обнаженной кожи моей спины. Или это я дрожу?