Плохая учительница, хороший снайпер
Шрифт:
— Минуточку? Это, по-твоему, минуточка, — войдя в азарт, сладострастно ярился Прюитт. — Да мы тут уже бог знает сколько торчим!
— Как есть минуточка, вашмилость, — сторож стоял, плотно прижав руки к бедрам, и преданно ел Прюитта глазами. — Я только дрова помог натаскать. Госпожа Морган велела кухонным помочь.
— Госпожа Морган… с чего бы ей вдруг понадобилось… — сбился с темпа Прюитт, и Хизер воспользовалась паузой.
— Егерские полки Ее Величества? — она указала взглядом на прижатые к бедрам ладони. Армейские сжимали руки
— Да, ваша милость, — широко улыбнулся сторож. — Третий год уж в отставке, а все никак не отвыкну.
— Да уж. Один раз егерь — навсегда егерь, — процитировала негласный девиз Хизер. На широком лице сторожа мелькнуло удивление. — Седьмой егерский полк, вольнонаемная, — разрешила она его сомнения. — Вольно, сержант!
— А чего вы решили, что я сержант?
— Умеешь с начальством разговаривать, — широко улыбнулась Хизер. — Поможешь донести вещи?
— С удовольствием, ваша милость! — вскинул руку к воображаемой фуражке сторож и захромал к коляске.
Прюитт недовольно поморщился, но промолчал и приглашающе взмахнул рукой.
— Ну что же, пойдемте. Покажу вам нашу академию.
Вблизи здания выглядели довольно невзрачно. Штукатурка на цоколе отваливалась кусками, обнажая темный отсыревший камень, по пузатым дорическим колоннам ползла частая сетка трещин. Хизер тяжко вздохнула. Если академия Святого Георга и была преуспевающим учебным заведением, это волшебное время давно в прошлом. Сейчас здание напоминало не самую ухоженную средневековую темницу.
Какого дьявола она согласилась на эту нелепую авантюру? Можно ведь было просто уволиться… Сейчас бы уже заказывала билет в Африку. Проблем меньше, жалованье больше — и никаких тупоголовых студентов.
Какого дьявола она согласилась?
— Проходите, госпожа Деверли. Осторожно, тут высокий порожек, — Прюитт любезно распахнул тяжелую дверь. Хизер шагнула вперед — и словно упала в старый прабакин сундук. Тяжелые запахи ветхих тканей, влажной бумаги и лаванды окутали ее душным покрывалом.
В огромном пустом холле одиноко зеленел фикус в деревянной кадке. На куцей рахитичной ветке болтался повязанный кем-то галстук.
— К обеду мы опоздали, но у Молли найдется что-нибудь перекусить. Молли — это наша кухарка, — бодро вещал Прюитт, устремляясь по лестнице вверх. Пожав плечами, Хизер двинулась за ним по затертым до вмятин мраморным ступеням. На стыках сиротливо поблескивали штанги латунных ковродержателей, но сами ковры отсутствовали. Только на втором этаже уходила вглубь коридора затоптанная до нитей основы зеленая дорожка. Прюитт свернул на нее, прошел мимо длинного ряда дверей, снова свернул и нырнул в короткий стеклянный переход. Хизер с интересом поглядела вниз. По бурой размокшей траве бродила, что-то лениво обнюхивая, черная дворняга.
За переходом обнаружился следующий коридор, упирающийся в широкую лестничную площадку. Тройка студентов,
— Вы что себе позволяете? — тут же взвился Прюитт. На блондина трубный вопль не произвел никакого впечатления. Насмешливо изогнув бровь, он сверху вниз взирал на ярящегося преподавателя. Когда Прюитт, выдохнувшись, умолк, блондин улыбнулся ему снисходительной терпеливой улыбкой.
— Ну зачем же вы так, господин Прюитт. Я всего лишь воздал должное женской красоте.
— Красоте? — опасно налился багровым Прюитт. — Красоте?! Госпожа Деверли — преподаватель!
— Но госпожа Деверли все-таки женщина. И она вовсе не выглядит оскорбленной. Не так ли? — блондин перевел взгляд на Хизер. Глаза у него были зеленые, как у кота, а рожа — исключительно самодовольная.
— Вы забываетесь, Каррингтон! И я обязательно доложу об этом вызывающем случае господину ректору.
— Разумеется. Это ваш долг, господин Прюитт. Если я нечаянно оскорбил вас, госпожа Деверли — прошу прощения, — резким движением склонив голову в поклоне, блондин отступил назад, словно актер со сцены, развернулся и двинулся прочь. Приятели потянулись за ним, перешептываясь и хихикая.
Уже к завтрашнему дню об этом разговоре будут рассказывать легенды, — обреченно подумала Хизер. Возможно, в этих легендах блондин, приняв новенькую учительницу за служанку, будет одобрительно хлопать ее по заднице.
Не самое лучшее начало.
Но и не самое худшее.
В конце концов, блондин действительно мог хлопнуть ее по заднице. А ломать студентам носы в первый же день занятий — не лучшее начало профессиональной карьеры.
— Простите. Каррингтон невыносим, — Прюитт, тяжело дыша, оправил на шее галстук. На висках у него выступили капли пота, пальцы с неровно остриженными ногтями дрожали.
— Это однофамилец генерала Каррингтона? Или…
— Или. Это его сын. Не знаю, как генерал управляет войсками, но собственным детям представления о дисциплине он привить не смог.
Хизер открыла было рот, чтобы сказать, что, возможно, проблема не в генерале… и снова закрыла его. Если Прюитт не может справиться со студентами — это его, Прюитта, проблема.
— Вы обещали мне обед, — неловко сменила тему Хизер, но Прюитт благодарно кивнул.
— Да, конечно. Сейчас доберемся до вашей комнаты, и я спущусь на кухню. Скажу Молли, чтобы приготовила вам что-нибудь вкусное. Как-никак первый день в академии.
Вкусным оказался холодный ростбиф, жесткий, как голенище егерского сапога. К нему прилагался кусок серого хлеба, смазанный дижонской горчицей, и переваренный турнепс. Но невысокая круглолицая женщина смотрела с таким напряженным ожиданием, что Хизер растянула губы в счастливой улыбке.