Плохая вода
Шрифт:
– Туда и пойдем… Нужно вернуться и найти след. Если он, конечно, еще существует. Придется срезать угол… – вздохнул Зулин. – Ааронн, поведешь?
– Если вы меня понесете, – отчеканил эльф.
От башен решили отойти подальше, насколько хватит сил. Через час вялого шатания по зарослям Зулин сдался и распорядился искать место для ночлега. Подходящую поляну нашли довольно быстро, Зулин проворно обустроил себе спальное место и моментально на нем растянулся, разглагольствуя на всякие кулинарные темы, и тут выяснилось, что еды нет. То есть, совсем нет, ни крошки. Партия с надеждой уставилась на Ааронна, но тот был непоколебим. Он сурово заявил, что в данной ситуации его способности целителя имеют большее значение, чем степень наполнености
Промучившись с полчаса, Иефа скептически осмотрела кошмарное сооружение из веревок и веток и подумала, что в такие силки может попасть только впавший в маразм пингвин. В прочем, начинать все сначала смысла не было. Полуэльфка вздохнула, отряхнула землю и веточки с колен и отправилась в лагерь.
Стив давно так не веселился. Насобирав топлива, он развел костер и уселся неподалеку, наблюдая за магом. Зулин имел вид важный, загадочный и чрезвычайно сосредоточенный, отчего становился похож на двухлетнего карапуза с деревянным игрушечным ведерком в руках.
Неизвестно, о чем думал и на чем сосредотачивался Зулин, но первым его творением стала большая чугунная утятница на ножках, которая убежала с поляны с истерическим кряканьем. ("Вот так появляются бестии, – прокомментировал Ааронн – создай еще одну такую же, только мужского пола, и они начнут размножаться". Зулин буркнул, что первый блин всегда комом, и главное – не результат, а то, что он понял принцип. Стив предложил делать ставки.)
Потом настал черед молотка с коровьими ушами и хвостом, который мычал и наскакивал на своего создателя явно с агрессивными намерениями. Разрубленный дварфским топором на четыре части, молоток издал предсмертный стон и издох. Зулин вытер пот со лба и высказался в том смысле, что отбивные – не самая полезная пища, а вот если сделать фаршированную щуку… И тогда эльф не выдержал. Разъяснив при помощи жестов и мимики, что он думает о магических способностях командира, Ааронн сосредоточился, сформировал внушительных размеров каплю над котелком, в который она с шумом и плеском свалилась, наколдовал горку невразумительных фиолетовых ягод, похожих на гибрид сливы и клубники и… Иссяк.
Стив разочарованно посмотрел на ягоды, укоризненно – на мага, сочувствующе – на побледневшего эльфа и с надеждой – на Иефу.
– Что? – настороженно спросила полуэльфка, убедившись на всякий случай, что взгляд предназначен именно ей, а не кому-то, кто стоит за ее спиной.
– Ты, кажется, силки ставила или что-то вроде того?
– Ну и что? – Иефа почувствовала, что именно сейчас ей меньше всего хочется вставать и идти куда-то в заросли проверять силки.
– Часа два прошло уже, – сообщил Стив. – Надо бы посмотреть – вдруг кто попался?
– Стив, не смеши меня! Ну какие силки, о чем ты говоришь?! Я тебе без всяких проверок говорю – они пустые! Просто потому, что я не умею их ставить!
– Так ты чего, получается, – грозно нахмурился дварф, – даром моток отличной бечевки извела?!
– А меня кто-то слушал?! – искренне возмутилась полуэльфка. – Когда я вам битый час талдычила: не умею! Что вы мне сказали? "Лучше тебя с этим никто не справится!" "С таким учителем, как Ааронн, точно все получится!"
– Ну и правильно сказали, – вмешался Зулин. – Ты же наполовину эльф, для тебя лес – открытая книга, в которой все понятно… Тебе просто лень идти.
– Да, мне лень! – полуэльфка чуть не плакала. – Уже темнеет, и пока я буду ходить туда-сюда, – заметьте, без всякой пользы – стемнеет окончательно, а я достаточно набегалась сегодня и устала не меньше вас!
– Иефа, ты есть хочешь? –
– Хочу.
– Тогда иди и не трать время на разговоры. Кто знает, может, нам крупно повезло, и в твои… хм… сооруженияпопал какой-нибудь сумасшедший заяц.
– Не попал!
– Иефа!!
"Сумасшедший заяц. Сумасшедший заяц! Еще немножко, и у вас в партии будет сумасшедший бард без лютни! Охамели окончательно. Пророческие сны – еще туда-сюда, ладно, драться с мужиками на равных – тоже можно пережить, так получилось, ничего не поделаешь, зомби, некроманты, башни, призраки, бешеные лианы, волки, мертвые озера, мутанты, гибберлинги – это еще куда ни шло… Но силки!…" Иефа остервенело отпихивала ветки, так и норовившие выколоть глаз или впиться в щеку. Конечно, логика в словах мага была, Иефа чувствовала лес, и ночевать на охапке опавших листьев ей было не в первой, но что касается искусства сооружения ловушек… Ночуя в лесу, Иефа предпочитала пользоваться чужими капканами, а не устанавливать свои.
Не доходя до нужного места шагов двадцать, полуэльфка остановилась и настороженно прислушалась: судя по треску веток и невразумительному бурчанию, в силки все-таки попался какой-то совершенно безмозглый зверек и теперь изо всех сил пытался высвободиться. Иефа тряхнула головой, отгоняя непрошенную жалость, и решительно пошла на звук.
Выглянув из-за дерева, Иефа несколько подрастеряла свою решимость, потому что существо, возившееся в бечевочной паутине, было отнюдь не маленьким. То есть, оно, конечно, не было гигантским или даже просто огромным, но все-таки для сумасшедшего зайца или, скажем, куропатки казалось великоватым. Иефа мысленно поставила себя рядом с существом и совсем расстроилась – даже по самым скромным расчетам неожиданная добыча макушкой доходила полуэльфке почти до середины бедра, а Иефа нигде и никогда раньше не слыхала о куропатках таких размеров.
В голове появилась заискивающая мысль о возвращении в лагерь за подмогой. Иефа нахмурилась и собрала волю в кулак. В конце концов, существо, запутавшееся в силках, не могло быть опасным. Во-первых, если оно попалось в такую ловушку, значит, оно не очень умное. Во-вторых, если до сих пор не разорвало бечевку, значит, не очень сильное. В-третьих, если не смогло выпутаться, значит, не очень ловкое. И, наконец, в-четвертых, судя по тому, как жалобно оно курлычет, не очень храброе.
Подбодрив себя таким образом, Иефа вытащила меч из ножен, дала себе честное-пречестное слово, что не будет смотреть существу в глаза, и пошла к силкам. Услышав приближающиеся шаги, существо заполошно заухало, задергалось, забило передними лапами и вдруг, повернув голову на 180 градусов, посмотрело на барда в упор. Иефа пискнула и выронила меч. В сгущающихся сумерках на полуэльфку смотрели, печально моргая, два совиных глаза и поблескивали желтым. Существо повело маленькими круглыми ушками, открыло крючковатый клюв и жалобно забурчало.
– Мамочки мои… – прошептала Иефа, совершенно растерявшись. Детеныш совомедведя затих и принялся доверчиво разглядывать полуэльфку.
– Мамочки мои, – повторила Иефа просто для того, чтобы что-нибудь сказать. – Мамочки мои… Как же ты сюда попал?
Детеныш подрыгал лапокрыльями и запутался еще больше.
– Погоди, не шевелись… – Иефа подняла меч и принялась осторожно разрезать бечевку, невообразимым образом опутавшую совомедведя со всех сторон. – Это же надо было так умудриться… Ты совсем маленький еще, да? А где же твоя мама?
При мысли о "маме" Иефе стало дурно, и она заторопилась, поминутно оглядываясь. Детеныш весело мотал головой и с любопытством совал клюв барду в руки. Иефа взмокла, распутывая особенно хитро закрученный узел на задней лапе совомедведя, и успела как следует обругать сопартийцев, за то, что они ее послали на такое опасное дело, и себя, за то, что согласилась, когда детеныш радостно ухнул и отряхнулся, сбрасывая с себя обрезки бечевки.
– Ну все, иди! – Иефа махнула на совомедведя руками и отошла на несколько шагов. – Иди к своей маме! Чего стоишь? Иди отсюда! Пошел прочь! Пошел!