Плохие девочки не плачут. Книга 2
Шрифт:
Медленно всплываю на поверхность. Чувствую тошноту. Ноющая боль наполняет затылок. Уши заложены, а во рту пересохло, горло неприятно скребет.
«Дерьмово», — думаю я.
«Попала ты, девочка, попала основательно», — думает внутренний голос.
Кашляю, открываю глаза, с долей опаски осматриваюсь по сторонам.
Это все, что угодно, только не самолет.
— И на том спасибо, — позволяю себе облегченно вздохнуть и расслабиться в удобном кожаном кресле.
Кто бы меня пустил лететь без Шенгенской визы (моя испанская давно истекла)? Доподлинно известно:
Массирую виски, щурюсь, стараюсь дышать глубже.
А что если это Доктор? Подослал своих ребят, и сцапали меня тепленькую.
Нет, слишком круто для Вознесенского. Во-первых, его ребята имеют несколько другую форму одежды, сам внешний вид тоже отличается. Конечно, я не знаю всю бригаду лично, судить трудно, однако не нужно быть семи пядей во лбу для уразумения очевидного. Достаточно изучить эту комнату.
Слишком шикарно, слишком хорошо подобрано и слишком в стиле… ну, не трудно догадаться в чьем именно стиле.
Удивительно гладкие черные стены, кажется, не пластик, будто отполированные. Провожу пальцами, следов не остается. Наощупь материал незнакомый, трудно сравнить. Чуть ниже, на уровне кресла, в котором я сижу, расположена серебристая панель с кучей разных кнопок. И хоть бы что-то написали, одни значки. Ничего непонятно. Пульт управления? Включает музыкальный центр, климат-контроль или свет регулирует, в общем, затрудняюсь. Решаю ничего не жать, оценить обстановку.
Пушистый ковер, густой серебристо-черный оттенок. Очень необычно, никогда подобного не встречала. Смотрю наверх и пораженно выдыхаю.
«Прикольно дизайнер постарался», — соглашается внутренний голос.
Зеркальный потолок, подсвеченный скрытыми лампочками по самому краю.
Любуюсь своей обалдевшей физиономией, полностью оформившимся синяком. В нехитром одеянии выгляжу как существо неопределенного пола. Надеюсь, фон Вейганд разочаруется и отпустит меня на волю.
Странное помещение. Пространства маловато, ничего лишнего. Комната отдыха? Кожаная мебель серебристого цвета в тон ковру — два кресла (в одном я, другое прямо передо мной), узкий диван на всю длину комнаты прилегает к противоположной стене. Обтекаемые формы, легкая иллюзия космоса. Наверное, здесь можно расслабиться. На камеру пыток не похоже. Точно не спальня. И не гостиная. Личная тюрьма, где фон Вейганд запрет меня до конца дней, чтоб сбегать неповадно было? Есть и положительные моменты: он не связал мне руки, не пристегнул наручниками к батарее, пофиг, что батареи нет, думаю, ее отсутствие не особо повлияло на желание играть в наручники…
— Доброе утро.
Знакомые пальцы ложатся на мои плечи, медленно разминают. Ох, и почему же от этой сдержанной ласки только страшнее?
— Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь, — говорит фон Вейганд.
Прощупывает почву перед началом кровавой расправы? Если я чувствую себя плохо, то мучать меня не настолько интересно.
—
— В чем дело? Болит голова? Тошнит?
Кажется, я сейчас снова потеряю сознание. От звука его голоса пробирает нервная дрожь, трясет как в лихорадке.
— Голова болит, и да, тошнит, — получается почти шепотом.
— Хочешь чего-нибудь выпить? Чай или кофе? Воды?
Его подозрительная доброта пугает похлеще открытой ярости. Лучше бы сразу ударил или накричал. Но нет, это скучно, просто и без вкуса.
Признаюсь честно, хочется в туалет, однако решаю держать тайные желания при себе.
— Нет… я хочу доказательств.
Ходят слухи, будто нападение — прекрасная тактика для защиты.
— Доказательств? — с легким недоумением интересуется фон Вейганд.
— Да! — стараюсь придать голосу некий вызов, но получается хреново, скорее истерично, чем уверенно. — Хочу знать, что моя проблема действительно решена. Вообще, как я могу быть знать, что ты всё сделал? Кто этот Михаил? Как он разобрался с Вознесенским? А еще…
— Еще? — мягко, чересчур мягко для него.
Но я уже в образе, разошлась и не реагирую на знаки.
— А еще серьезные дела никогда не решают по телефону! Телефоны все прослушиваются… и может… может, ты все это разыграл?! А теперь хочешь чего-то и…
— Да, телефоны прослушиваются, — соглашается фон Вейганд. — Михаил получает самые интересные записи.
— Вот, — неожиданно теряюсь, забываю текст и чувствую, как затрудняется дыхание.
Господи, мне даже боязно представить, что последует дальше.
— Ты мне не доверяешь, — заключает он и отстраняется.
Конечно, доверяю! Пятьсот штук за один звонок — это ли не повод?
— Я готов предоставить доказательства.
Фон Вейганд садится в кресло напротив, усмехается и нажимает на одну из кнопок. Раздается щелчок, слышится движение механизма — из абсолютно гладкой на вид стены выезжает подставка с ноутбуком.
«Чудо техники», — стараюсь прикрыть рот и не особо удивляться.
Но это же стена! Как оно… откуда оно… нет, как?! И такое тонкое…
— Посмотри в Интернете, — говорит фон Вейганд. — Думаю, найдешь свои доказательства.
Осторожно касаюсь ультратонкого ноута, включаю с двухсотой попытки, худо-бедно захожу в любимый браузер, вбиваю «Владимир Вознесенский Киев» и даже мой закаленный в боях мозг взрывается от офигения.
Сказать, что Доктор обрел бешеную популярность за ночь, это словно промолчать вовсе. Сайты кишат разнообразными новостями.
«Киевский наркобарон взят с поличным»… «Теневой бизнес Вознесенского»… «Удар по наркомафии»…
Заголовки расплываются перед глазами.
Крупномасштабная операция по пресечению деятельности преступной группы, реализовывавшей героин по всей территории Украины. Перехвачена партия наркотиков. Главарь Вознесенский взят с поличным и по заявлению прокурора…
Смотрю на имя прокурора — мои глаза против воли округляются.
— Достаточно доказательств? — спрашивает фон Вейганд.
Более чем. Нервно сглатываю, пальцы впиваются в ноут.