Плохие девочки не плачут. Книга 3

Ангелос Валерия

— Хватит десяти, — подруга сует ошалелому мужику смятую купюру и выталкивает меня из авто, прежде чем он успевает сориентироваться в пространстве.

Я восхищалась Машей.

— Добрый день, это налоговая и прокуратура, — вваливается серьезная проверка в наш тогда еще несанкционированный офис. — Предъявите документы, объясните, зачем столько компьютеров, что за работники тут сидят.

— А нечего объяснять, — заявляет уверенно. — Помещение снимаю сама, а это все мои друзья и товарищи.

— И чем же вы

тут занимаетесь? — сурово любопытствует наиболее отчаянная дама в форме.

— Книгу пишем, — Маша не теряется ни на миг.

— Какую книгу? — хором выдыхают проверяющие и недоуменно переглядываются.

— Обычную, из предложений, — бросает вкрадчиво.

— Каких предложений? — глаза бедняг явно лезут на лоб.

— Сложносочиненных и сложноподчиненных, иногда безличных, простых и сложных, — не упускает случая блеснуть знаниями. — Вам что больше по вкусу?

— Неужели все вместе пишете? — не сдается дама, пытается нащупать слабину, заглядывает в мой экран. — Здесь явно иностранный текст.

— Пишем и переводим, обсуждаем и делимся впечатлениями, — сухо говорит Маша.

— Материальную выгоду получаете? — подхватывает эстафету инспектор в очках.

— Исключительно духовную.

— Откуда деньги на офис? На мебель и компьютеры? — не унывает дама.

— Родители оплачивают, а то у меня дома не помещаемся, — лишает противника остатков морального равновесия.

Эх, приятно вспомнить. Мы практически с песочницы вместе, за все, что мы делаем, тоже отвечаем вместе. Почему? Потому что мы бригада. Ну, точнее два гада.

Ходят слухи, что друзья — это не те люди, которые держат твою руку, а те, в которых ты уверен, что они ее не отпустят. Никогда, ни при каких обстоятельствах, даже при самых паршивых и гнилых комбинациях судьбы.

Так вот, в Маше я была уверена, что мою руку она не отпустит.

Не важно, по какой причине. Из собственнических побуждений, из настоящего благородства или из банальной боязни, будто я найду другую заклятую подругу. Важно чувствовать и знать — некто очень близкий находится рядом, поможет пройти по краю и не подведет в последний момент.

***

Маша уперто не реагировала на мои звонки. Не откликалась на порой злобные, а порой умоляющие сообщения. Исходя из вечно занятого номера, определила все мои номера в черный список. Обиделась и решила вычеркнуть меня из жизни.

Наивная девочка.

Еще никому не удавалось избавиться от Лоры Подольской.

— Привет, — мило улыбаюсь, загораживая вход в подъезд.

Маша хмурится и молчит, оценивает обстановку.

— Не дуйся, — прошу виноватым тоном.

Маша делает бросок, старается прорвать оборону, но тщетно. Впивается ногтями в мои плечи, пытаясь отлепить никчемную предательницу от двери, однако без особого успеха. После кровопролитных схваток с фон Вейгандом и изматывающих занятий с

тренером-китайцем, я изрядно поднатаскалась и возмужала.

— Да ну ладно, — не отступаю ни на шаг. — Чего ты взъелась?

Маша выбирает метод от противного, собирается скрыться в неизвестном направлении. Вероятно, желает побродить дворами, пока я устану ждать и свалю рыдать об утраченной дружбе. Тем не менее, и сей вариант был предусмотрен.

— Дорик! — щелкаю пальцами.

Массивные габариты мистера Уилсона перекрывают спасительный путь.

— Это кто? — наконец, капитулирует моя подруга, с подозрением косится на здоровенного качка.

— Мой будущий супруг. Американец. Инженер-механик, — оглашаю почетные звания.

— Так ты не просто уехала в Китай, ты еще и жениха себе отыскала, — цедит сквозь зубы, обращается в наступление.

Ничего ты не знаешь, Джон Сноу.

Тьфу.

Ничего ты не знаешь, Маша. Не могу же сказать, чем была занята, и что лишало настроя для интимных телефонных бесед.

— Чего я взъелась?! — трясет меня за грудки. — Ни звонка, ни строчки, ни даже сраного сообщения… за год! За целый год!

— Ох, год пока не прошел, — вношу поправку.

— Ах, ты дрянь! — впадает в бешенство и разражается гневной тирадой, которую в целях цензуры лучше пропустить.

— Может, по тортику? — вклиняюсь в рекламную паузу, складываю губы в лебезящей улыбке. — По печеньке?

— По печени бы тебе зарядить, — мрачно произносит Маша, но слегка смягчается. — Хотя от печеньки тоже не откажусь.

Конечно, никто и не сомневалась.

— Только это не означает прощение, — предупреждает строго.

Разумеется, прощение надо долго и нудно вымаливать. Однако броня объекта дала трещину, скоро дойдем до капитуляции. Ну, в районе тортика.

***

Стартует ответственный этап. Стадия примирения пройдена, коварная схема действий озвучена в пределах допустимых подробностей, и остается непосредственно дело.

— Не спрашивай, откуда деньги, по-любому не сумею пояснить. Вообще, ни о чем меня не спрашивай. Есть строго обозначенная сумма и два месяца на раскрутку сайта. Документы оформляем на тебя, иначе никак. Итоги делим пополам, я щедрая. Но существует одно поганое условие. Не отобьем затраченное бабло — потеряем все с концами.

Кто бы еще подписался на подобную авантюру?

— Круто, — присвистнула Маша, доканчивая тортик. — Тебя завербовали в мафию? Типа как в «Крестном отце».

— Да, только без лошадиной головы и отрезанных пальцев, — показываю целые ладони.

— Значит, документы на меня, риск тоже, в случае неудачи теряю абсолютно все, работаю два месяца бесплатно, а итоги пополам, — тонко намекает.

— Итоги пополам, — игнорирую. — Бабло же я организовала. И проиграть мы не можем.

— Чисто теоритически…