Плохие девочки не умирают
Шрифт:
Мне хотелось проявить фотографии, которые я сделала прошлой ночью, но мои глаза слипались, будто намазанные клеем. Я не стала сопротивляться и закрыла их. Предчувствие сладкого сна укутало меня, словно одеяло.
Не знаю, сколько я проспала. Меня разбудил голос сестры.
— Арабелла, — говорила она. — Не будь такой жадиной. Вещами нужно делиться.
Пауза.
— Я знаю, что это платье сидит на тебе идеально. Но она новенькая, и ей нечего надеть. Подумай, через что ей пришлось пройти. Неужели
Еще одна пауза. Я закрыла уши руками.
— А вдруг к нам опять придут гости? Ты же знаешь, что Сара…
У меня не было сил это терпеть. Я изо всех сил ударила кулаком по стене.
Через минуту Кейси робко постучалась в мою дверь и заглянула в комнату.
— Я не знала, что ты дома, — пролепетала она, глядя на меня широко открытыми глазами.
Я провела пальцем по шишке на лбу.
— Почему ты разговариваешь с куклами, Кейси?
— Я не разговариваю! — запротестовала она.
— Ты не забыла, что тебе уже тринадцать?
— Я не этим занималась!
— Просто, знаешь, это немного ненормально.
— Я нормальная, Алексис! А ты такая грубиянка! — Она хлопнула дверью и побежала обратно в свою комнату.
Я попыталась снова заснуть, но мне было не по себе. Так что я встала и постучала в дверь Кейси.
Она приоткрыла дверь на пару сантиметров.
— Я пишу рассказ. Я просто придумывала диалог! — выпалила она, прежде чем я успела извиниться. Потом отошла от двери, так что я смогла зайти внутрь.
В последний раз я была у нее в комнате довольно давно. Кейси ужасно боится, что я что-нибудь разобью. Она даже маму сюда не впускает. Если бы я запретила родителям входить в свою комнату, они бы решили, что я занялась контрабандой. Но Кейси — послушная дочь, и ей все сходит с рук.
Я посмотрела на кукол. Они рядами стояли на полках, как будто певицы из какого-то зловещего хора. Но места для всех не хватало, поэтому некоторые сидели в старом шкафчике, втиснутом между кроватью и окном. Половина гардероба тоже была забита куклами.
У Кейси были тряпичные куклы, фарфоровые куклы, говорящие куклы, писающие куклы, куклы-пупсы, куклы в изысканных костюмах и куклы, у которых из одежды одни панталоны (как у бедняжки новенькой — уж не знаю, о которой шла речь). Некоторые из них были такими старыми и потрепанными, что их мягкие, гладкие щеки стерлись до блеска. Другие были совершенно новыми. Какие-то были наполовину лысыми, какие-то — в идеальном состоянии. Но кое-что общее у них все же было: все они выглядели жутковато.
Я ужасно хотела их пофотографировать, но об этом не могло быть и речи. Никаких шансов.
Тут до Кейси дошло, что я зашла на запретную территорию.
— Давай поговорим в каком-нибудь другом месте, — притворно беззаботным голосом предложила она.
— Я
— Как школа? — спросила она таким тоном, что сразу стало понятно: она что-то от меня хочет.
— Замечательно, — ответила я. — А у тебя?
— Не особо, — сказала она и прижала мишку к груди.
— А что такое?
— Не хочу об этом говорить. — Она пожала плечами и зевнула.
— Ладно. — Полчаса выслушивать нытье про то, что в столовой закончился пудинг, или наслаждаться тишиной и покоем? Выбор был очевиден, так что я не стала задавать вопросов.
— Слушай, Лекси, — с надеждой в голосе начала она, — ты в восьмом классе писала доклад про нашу родословную?
— Не помню.
— Его всем задают.
— Значит, наверное, писала.
— Он у тебя еще где-то лежит?
— По идее должен. — Как и моя мама, я по натуре собиратель. К счастью, от папы я унаследовала безусловную любовь к порядку. У меня даже есть пять собственных шкафчиков для бумаг (спасибо Санте!). — Не думаю, что я его выбросила. А что?
— Мне задали его написать, — ответила она. — Это трудно.
— Когда надо сдавать?
— Завтра.
— Кейси! — воскликнула я, вскакивая. — Ты как обычно!
Каждые пару месяцев весь дом погружался в хаос, когда выяснялось, что Кейси отложила на последний момент очередное задание.
— Я знаю! Но я не могу ничего с этим сделать. — Мне показалось, что она вот-вот расплачется.
— Это просто отговорка. Ты могла. Если бы постаралась.
Она прижала мистера Зубика к лицу.
— Я знаю. Я знаю. Знаю, знаю, знаю, знаю, знаю…
— Боже мой, прекрати! — крикнула я и выхватила у нее медведя. Вот так ее истерики обычно и начинались: она заводилась из-за ерунды.
— Ты не обязана мне помогать, — вздохнула она, закрыв глаза.
— Серьезно, сдавать работу завтра?
Она кивнула. Вид у нее был совершенно несчастный. Лицо покрылось пятнами, а голубые глаза блестели, как будто она вот-вот заплачет.
Кейси уже в восьмом классе. Это значит, что у нее меньше года, чтобы взять себя в руки. Иначе с такой сестрой, как я, в старшей школе не выжить.
Кейси очень умная. Из таких, как она, наверное, и получаются сумасшедшие ученые. Она может дословно воспроизвести то, что прочитала в книге. Она не смотрит ужастики, потому что в деталях помнит все страшные эпизоды и месяцами видит во сне кошмары. Я тоже неглупая, но мой ум из разряда «разберем этот тостер на детали, соберем обратно, а теперь смотрите, какое чудо: он по-прежнему работает!».