Плохие девочки
Шрифт:
– Так будешь говорить или нет? – нахмурилась я. Долго – тоже плохо. Можно и весь запал потерять.
– Сухих увела мужа у знаешь кого? – наконец разродилась Бася.
– Сухих? – вытаращилась я. – Анька Сухих? Наша Анька?
– Ну, я не знаю, насколько она теперь наша, – фыркнула Бася.
– Что ты имеешь в виду?
– А то! Она у Карасика мужа увела. У Карасика! – повторила Бася, чтобы я уже не сомневалась. Но я так и застыла с открытым ртом около кастрюли с подгорающей (естественно) овсянкой. С открытым ртом, с открытой кастрюлей и с широко открытыми глазами. То, что я слышала, было просто каким-то бредом собачьим.
– Не может быть, – ахнула я. – Ты
– Я? Я выдумываю? Да что ты такое говоришь, я же чистую правду, – забурлила Бася со всей яростью возмущенной души. – Да я своими глазами видела! Ты дослушай, что случилось…
– Что? Что ты могла своими глазами увидеть? У тебя же близорукость, минус три или минус четыре? Сколько? – Я почти кричала, меня переполняли эмоции. Карасик, мой Карасик, моя любимая, лучшая подруга, с которой я дружила с самого детства, дружила дольше, чем себя помню, с которой я сидела за одной партой все десять лет. Сашка Карасик, которая столько раз утирала мои слезы и склеивала мое в очередной раз использованное и поврежденное в процессе эксплуатации сердце. Да не может этого просто быть!
– Ты хочешь дослушать?
– Нет! – крикнула я. И бросила трубку. Хотя это, надо сказать, было глупо. Зачем надо отключать себя от первоисточника, если потом все равно придется все услышать из вторых уст. Потому что я, естественно, тут же перезвонила Марлене. Ей я могла бы еще хоть как-то поверить. Хотя… Стас и Карасик! Это же глупость какая-то. У них сын же! Она его так любит. Все терпит от него. Он же выпивает. Он же вообще-то у нее не ангел, это точно. Но и не подлец. Не мог он вот так. Или мог? Все-таки кто их, мужиков, разберет! Я перезвонила, хотя все еще было утро, было воскресенье, и Марлена тоже могла спать. Плевать. Впрочем, Марлена наверняка уже встала, надела какую-то красивую домашнюю одежду и приготовила завтрак – что-нибудь вкуснее горелой овсянки, которую моя дочь Эля ковыряла с отвращением, неодобрительно поглядывая на меня. И весь ее вид, взгляд ее карих очей был – «твою мать, что это?!». Я старалась не встречаться с ней глазами.
– Это правда? – я бросилась с места в карьер, не имея терпения на всякие там «привет», «как дела», «не отвлекаю». Марлена замолчала, повисла тяжелая мутная пауза. – Это правда? Бася сказала, что уже успела тебе сообщить. Может, она врет? Сколько раз бывало, несет и несет чушь.
– Это правда, – сказала Марлена с невыносимой печалью.
– Ты уверена? Бася же помело.
– Бася тут ни при чем. Ваня разговаривал со Стасом. Тот сам ему позвонил, просил помочь вещи забрать.
– Что? – я чуть не подавилась куском баранки, которую как-то незаметно для самой себя, чисто машинально засунула в рот. Вот так и набираются лишние килограммы.
– Ваня ему, конечно, отказал. Сказал, что занят. Это же наша подруга!
– Это две наши подруги, – уточнила я, заглотнув-таки баранку. – В голове не укладывается.
– У меня тоже, – вздохнула Марлена. Для ее тонкой чувствительной натуры вся эта ситуация была невозможна и невыносима. В ее мире, в ее семье, в ее роду до какого-нибудь сотого колена люди с нежностью говорили друг о друге, доживали вместе до старости и никогда не разводились. Впрочем, это я опять преувеличиваю. Такими, насколько я могу судить, были только ее собственные родители.
– Но что случилось? – спросила я и сразу поняла, как глупо звучит мой вопрос. Что случилось? Старая, как мир, история. Подруга подкинула проблем. Сухих – она давно уже метила замуж,
– Бася вчера вечером к Анне на массаж поехала. Знаешь, у нее все шея болит.
– Потому что она ею все время крутит, когда в чужие дела нос сует, – не удержалась я. Марлена хихикнула.
– И она на работе телефон забыла. Анна ей там, как потом выяснилось, обзвонилась. Десять неотвеченных вызовов. Хотела отменить сеанс, но Бася не ответила.
– Злой рок. В кои-то веки Бася была нужна – и не ответила.
– В общем, она приехала, а там у подъезда машина Стаса. Бася сначала подумала, что он просто перед ней приехал, ну… на массаж.
– Да уж, как я понимаю, Сухих его отмассировала. – Я никогда не любила Сухих. С тех пор, как Марлена притащила ее из фитнес-клуба, я так ее и не полюбила. Она была слишком спортивная, чтобы нравиться мне. Дело даже не в том, что она худая. У нас и Люська-Авенга худющая, и Бася, кстати, тоже вполне стройная. Только мы с Карасиком и Марлена вечно худели. Вернее, мечтали похудеть. Но Сухих была именно такая, какой нам всем никогда не быть, даже если бы мы вообще бросили есть, пить и только бегали по беговой дорожке. Сдохли бы, но так бы не выглядели. Она – накачанная, загорелая, со здоровыми эластичными мышцами, с длинными спортивными ногами. Сразу понятно, что такая девушка должна создаваться годами, с самого детства, чтобы и фигурное катание, и гимнастика, и бальные танцы – с грамотами и юношескими разрядами.
Уж как и почему Сухих стала массажисткой – не знаю. Думаю, она воспринимала фитнес-клуб как свое персональное брачное агентство. Она вообще все воспринимала сквозь призму возможного устройства своей личной жизни. Замуж она хотела страстно. Теперь выясняется, что настолько страстно, что даже решилась замахнуться на святое – на мужа подруги. Свинья свиньей!
Я у нее никогда ничего себе не массировала. Честно говоря, как-то вообще к массажу отношусь с настороженностью. И потом, дорого. Удовольствие, кусающее за карман. Но Марлена от ее массажа была просто в восторге. Всем ее рекомендовала. И все были в восхищении. Даже Карасик. Они, кажется, даже вместе с Сухих бегали одно время. Но за Сухих разве угонишься! Даже она старше моего несчастного Карасика на два года. Да, Сухих старше, язвительно подумала я. Старая накачанная лошадь.
– Да уж, отмассировала. Бася позвонила, Сухих вышла и сказала, что сегодня сеанса не будет. Что она не может. Тогда Бася спросила, а почему же Сухих сделала массаж Стасу. Та покраснела, как помидор, и тут из коридора вышел сам Дробин. Представляешь, в одних трусах! И сказал, что, если уж так надо, можно сеанс и провести. Он, мол, подождет на кухне.
– И Бася хлопнула дверью?
– Ну зачем? Это же Бася. Она пошла на массаж.
– Что? – возмутилась я.
– Она сказала: «Только чтобы узнать все детали».