Плохие Манеры
Шрифт:
— Пей свой сок. — улыбнулась я сестре. Кажется, у нас растет предприниматель. — И пойдём к тому столику с закусками.
Но отойти мы, к нашему общему голодному сожалению, не успели. Через пару минут мамин голос приветливо произнёс за нашими спинами.
— Девочки мои, смотрите с кем я вас хочу познакомить.
Мы с сестрой натянули на лица вежливый интерес и провернулись в сторону родительницы. Рядом с ней стояла молодая девушка. Должно быть старше меня всего на пару лет. Но, в отличие от меня, она излучала ту же ауру ослепительной
У нее от природы была удивительно красивая внешность. Из тех, которыми можно любоваться часами, и занятие тебе нисколько не надоест.
Маленькие черты лица, большие небесно-голубые глаза, пухлые губы, идеальная кожа, блестящие густые волосы. Словно самая красивая кукла в магазине однажды ожила и стала настоящей женщиной.
Одета как аристократка из знатного английского рода — скорее всего, королевского.
На нас с сестрой смотрело само совершенство, которое неведомым образом оказалось в стенах этой странной галереи.
Мне стало немного не по себе. Нет, я не завидовала ее внешности или дорогим сережкам в ушах, просто рядом с такими обеспеченными девушками, которые были со мной одного возраста и могли позволить себе практически все, я иногда чувствовала себя немного неуверенно.
А вдруг это наша внебрачная сестра?
Или дочь той гориллы, с которой сейчас живет моя кукушка-мать?
— Это наша удивительная художница. — произнесла мама. — Азалеолдия.
— Ого! — сестра не сдержала своего удивления.
Я вот тоже не ожидала, что все те тёмные мазки и странные россыпи золотой фольги дело рук похожего на ангела создания. Мне в работе привиделось больше мрачности и напряжения. Думала, автор будет с зелеными волосами и покрывающими все тело татуировками. Но, говорю же, современное искусство мне не дано понять.
— Это моя старшая дочь, Милана, а это младшая, Яна. — между тем говорила мама, обращаясь к художнице. — Девочки в восторге от твоих работ, дорогая. Как и я. Ты удивительно талантлива и так тонко передаешь на холсте свой внутренний мир. Великолепно. Бесподобно. Мы навеки твои преданные поклонницы. Правда, мои хорошие? — она уверенно взглянула на нас, не сомневаясь, что мы будем послушно кивать в ответ.
Но вся эта ее небольшая речь попахивала приторно-сладкой желеобразной массой, политой к тому же засахаренным сиропом, чересчур химическим, без единого натур-продукта. А чистые голубые глаза художницы вдруг показались мне не бездонными озерами, а холодными бездушными стеклами. Все разом смешалось и мне остро захотелось блевать.
К счастью, младшая сестра оказалась умнее, сдержаннее и коварнее своей старшей.
— Да, мы просто в восторге! — даже я бы поверила, если бы именно так она не выражала радость при своей классной руководительнице.
— Приятно, когда твои работы нравятся дочерям твоей подруги. Очень рада познакомиться, девушки. И зовите меня, пожалуйста, просто Валя. — она повернулась к маме и так же сияя своей ослепительной
Подруги? У моей матери подруги практически одного со мной возраста?
Это какая-то программа по омоложению? И говоря Денис, не имеет ли она в виду Дениса Борского, маминого нефте-хахаля, который постарше моего папы будет?
— К сожалению, нет, Валечка. Он очень хотел, но у него сегодня важные дела.
— Жаль. Передай ему спасибо за роскошный букет. Витя хотел с ним увидеться сегодня, только вот мой муж сам опаздывает, — она недовольно сжала губки, а затем улыбнулась.
И на секунду мне померещилось в этой улыбке что-то страшное. Зловещее. Незаметно тряхнула головой и внутренне отчитала себя.
Да что со мной?
— Но зато он придёт вместе с сыном. Его бывшая отказалась. И дочку не пустила. Представляешь? Так неприятно, — она огорчённо вздохнула. — Искренне хочется наладить контакт, чтобы общались семьями, но никак не выходит. Вот думала поделиться с ними своим творчеством, даже хотела подарить им картину… Как думаешь, стоит ли мне отправить Вере одну из своих работ, с пожеланиями… найти свою любовь, например?
Она говорила, как обиженный ребёнок, который хотел щедро поделиться своими конфетами и вроде как желал всем добра и любви. Но где-то за всей этой ширмой сковывалось нечто отталкивающее.
Ведь, если я верно все поняла, она вроде как на полном серьезе предлагала послать бывшей жене своего мужа картину … с прямой насмешкой? Но рассуждала об этом так, словно самой несчастной и непонятой жертвой в этой истории была она. А главное сам ее вид и личико настолько располагали к себе, что хотелось ей безоговорочно верить и утешить.
Мама улыбалась и отчего-то медлила с ответом. А вот Янка не стала играть в молчуна. Она сразила своим ответом нас троих.
— Мне кажется, не стоит дарить картину, в которую Вы вложили частичку себя, тому, кто ее не оценит. — очень душевно произнесла мелкая. — Если и дарить такую красоту, то только тому, кто ей восхитился. Я бы вот сочла бы за честь. — и тут же по-детски (тоже очень хорошая игра) покраснела.
Счёт 1:1.
Им бы обеим в сериалах сниматься.
— Буду рада подарить тебе одну из своих работ. Какая тебе понравилась? Выбирай любую из представленных здесь.
— Валя, не стоит. — взволнованно произнесла мама.
— Это доставит мне удовольствие. — не стала слушать художница. — Надеюсь, после этого мы станем близкими подружками. — улыбнулась она Яне.
— Азалеолдия, ты лучшая! — взволнованно вскрикнула моя сестра. — Если можно, мне очень понравилась та, что называлась «Танец воды и ночи».
Мама скорее всего не поняла, и художница, должно быть, тоже, но уголки ее губ чуть дёрнулись. Моя сестра только что попросила себе в подарок не самую дорогую картину, нет, лишь ту, что была второй в списке местного галерейного Форбс.