Плохие вести от куклы
Шрифт:
– Бывают моменты, когда ты мне кажешься милым, – горько промолвила Паула. – Но сейчас я бы с удовольствием тебя припечатала чем-нибудь потяжелее.
В этот момент сидевший в одном из кресел молодой человек поднялся и направился к Феннеру.
– Я Гроссет из городской прокуратуры. Я хочу с вами поговорить.
Феннер поморщился:
– Я сейчас занят, приятель. Позвоните мне в офис завтра, когда я буду свободен.
Гроссет сделал многозначительный жест в сторону двух полицейских в штатском, стоявших у выхода.
– Мы можем поговорить
Феннер усмехнулся:
– Это что, захват? О’кей, давайте поговорим здесь, и побыстрее.
– Я кое-что забыла, – внезапно проговорила Паула. – Сейчас вернусь. – И она пошла в коктейль-бар. Линдсей все еще был там, и она устроилась рядом с ним.
– Вы не должны думать, что мистер Феннер злой человек, – промолвила она. – Его очень беспокоит одно дело, и он думает только о нем, а против вас он ничего не имеет.
Линдсей поднял голову и посмотрел на нее.
– Думаю, мне не нужно было его просить, – сокрушенно сказал он, – но моя маленькая девочка так много для меня значит!
Паула открыла свою сумочку и достала небольшой блокнот.
– Расскажите мне, что случилось, – попросила она. – Ничего не могу обещать, но постараюсь как-то его убедить.
В глазах Линдсея сверкнул огонек надежды.
– Я очень надеюсь, – произнес он. – Что мне вам рассказать?
Феннер с Гроссетом прошли в укромный уголок вестибюля и сели. Феннер был настороже.
Гроссет держался вежливо, даже подчеркнуто вежливо. Он щелчком открыл золотой портсигар и предложил сигарету Феннеру, а потом дал ему прикурить от своей золотой зажигалки.
– Хорошо вы там у себя в прокуратуре живете, – сухо заметил Феннер.
– Кажется, у нас с вами раньше не было никаких дел, – сказал Гроссет. Он закинул ногу на ногу, так что стали видны его носки в полоску. – Я проверил вашу лицензию. Вы хорошо заработали на этом деле с похищением мисс Блэндиш, вокруг которого было столько шума. Вам повезло, и вы смогли перебраться из Канзаса сюда. Разве не так?
Феннер выпустил из ноздрей большую струю дыма.
– Хорошо излагаете, – промолвил он. – Пока все верно.
Гроссет принял многозначительный вид:
– В Нью-Йорке вы уже шесть месяцев. Кажется, за это время вам ничего не удалось сделать.
Феннер зевнул.
– Я не берусь за все подряд, – ответил он равнодушно.
– Сегодня утром мы получили относительно вас довольно любопытную информацию.
Феннер саркастически усмехнулся:
– Да? Настолько любопытную, что прислали ко мне нескольких своих мордоворотов, но им ничего не обломилось.
Гроссет улыбнулся:
– Мы после этого тщательно осмотрели здание и в одном из кабинетов нашли мертвого китайца.
– Ну и в чем дело? – вскинул брови Феннер. – Вы хотите, чтобы я отыскал его убийц?
– Согласно сведениям, полученным нами сегодня утром, мертвого китайца следовало искать в вашем кабинете.
– Ну и что за печаль? Что, его по ошибке положили не в ту комнату?
Гроссет
– Послушайте, Феннер, нам с вами незачем ссориться. Я выложу карты на стол. Этот китаец был убит тридцать шесть часов назад. Это было подстроено, и довольно неуклюже, но нам надо было все проверить. Ну а теперь нас интересует этот китаец, и мы хотим с ним разобраться. Как насчет того, чтобы вы поделились своими соображениями на этот счет?
Феннер почесал свой нос.
– Братишка, – сказал он, – я чувствую, что после ваших слов мне захотелось вступить в Армию спасения. Если бы я хоть что-то знал, то обязательно вам рассказал бы. Но у меня в офисе никогда никаких китайцев не было. Я никогда не видел вашего мертвого китайца и, дай бог, никогда не увижу.
Гроссет задумчиво на него посмотрел.
– Я слышал, что вы всегда себя так держите с полицией, – пробурчал он. – Вам нравится все делать самому и потом предоставлять нам готовые результаты. Ладно, если вы хотите так играть, – валяйте. Мы вам окажем содействие, если сможем, но, если вы вляпаетесь, мы вас возьмем на крючок, да так, что мало не покажется.
Феннер усмехнулся и поднялся на ноги.
– Все? – спросил он. – Если вы закончили, то мне надо идти по делам.
Гроссет кивнул:
– Будьте поблизости, Феннер. Скоро вы мне еще понадобитесь. – Он махнул рукой своим помощникам, и они вышли из вестибюля.
Феннер последовал за ними, но в дверях его поймала вышедшая из коктейль-бара Паула.
– Где ты была? – спросил он.
– Послушай, Дэйв, – сказала она, – я поговорила с мистером Линдсеем и записала, что случилось с его дочерью. Ты не взглянешь?
Феннер холодно на нее посмотрел:
– Ты сегодня все свои доспехи надела?
– Тебе-то что до того, что я надела?
– Мы с тобой, детка, поговорим как следует, когда вернемся в офис, и после этого тебе придется пару недель постоять на ушах. А теперь послушай: больше ни слова об этом Линдсее и его дочери. Он меня никогда не интересовал и не будет интересовать. У меня голова и так переполнена.
– Это меня не удивляет, если иметь в виду размеры твоей головы, – холодно заметила Паула и вышла за ним на улицу.
Войдя в кабинет, Феннер подошел к столу и сел. Он закурил сигарету и крикнул Пауле:
– Иди сюда, красотка!
Паула проскользнула через дверь и села на подлокотник его кресла, приготовив карандаш и блокнот.
Феннер покачал головой.
– Я не собираюсь диктовать, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты составила мне компанию.
Паула положила руки себе на колени.
– О’кей, – ответила она. – Я вся внимание.
Феннер задумался.
– Может быть, я бы получил возможность ухватиться за какую-нибудь ниточку, если бы вернул копам эти деньги. Но тогда бы они тоже во все это влезли. Гроссет очень беспокоится об этом китайце. И ко мне присматривается. Все, что я сделаю, этот красавчик употребит в свою пользу.