Плохиш и ботаничка
Шрифт:
– Зубрилка, дай списать, - за спиной я услышала голос новенького. Весь класс затих, ожидая чего-то очень интересного. Все же он не разговаривал со мной уже полторы недели с того самого злополучного дня, и все уже отчаялись увидеть, как он отомстит мне. А тут вдруг такая провокация, особенно, если учесть, что я никому не даю списывать вопросы по литературе. Тут я избирательна, потому что дать списать мое, именно мое мнение, я не могу.
– Извини, но нет, - я напряглась,
– Чего это? Какая ты, оказывается, ужасная! Своим друзьям ты даешь списывать, а мне нет! Хотя, какие они тебе друзья, наверное, ты их держишь на коротком поводке своих знаний, тупая заучка! И не противно помогать одним, оставляя других в беде? Я сразу понял, что ты какая-то злая. Думала, что если ты будешь подлизываться к учителям, тебя полюбят? Ни-ког-да, слышишь? Ты омерзительна, как с тобой люди общаются? А с виду такая неприступная, а на деле - пустышка!
Я сидела, не смея произнести ни слова. Горло сдавило, а на глаза навернулись слезы обиды. Никто ему и слово поперек не скажет, поэтому мое унижение скорее их порадовало. Вот она - месть этого ублюдка. Как, оказывается, просто довести меня.
В класс вошла учительница, непонимающим взглядом обведя нас. Ну, конечно же, все молчали, хотя в такие моменты обычно галдели, пытаясь списать ответы. Найдя в себе силы обернуться, я посмотрела на новенького, который сидел очень довольный в окружении "красавиц". Хмыкнув, он поморщился, словно от меня пахло или же я была уродлива донельзя.
Класс вновь заговорил по истечении нескольких минут, забывая о таком происшествии. Только я одна все никак не могла прийти в себя. Когда меня унижали, обзывались или еще как-то показывали свое превосходство, я не особо волновалась по этому поводу. А эти слова ранили, причем очень сильно, непонятно по какой причине. То ли он сказал одну правду, то ли еще что...
После этого случая я была уверена, что никто больше и не вспомнит обо мне, и я, наконец, заживу спокойной обыденной жизнью. Даже скорость прочтения книг вернулась, хотя иногда перед сном я вспоминала эти слова, так меня задевшие.
Только вот мои надежды не сбылись никоим образом. Часто возле меня мелькал пуп всея Земли со своей свитой из "красавиц" и нескольких парней, что покруче, и обзывал меня, напоминая мне о своем существовании. Я никак не реагировала, только вот унижения не прекратились. Впрочем, это было несколько обычно для меня-третьеклассницы, а для десятиклассницы это было нечто вроде ностальгии по старым временам.
И, все же, я немного завидовала Илье. Как бы то ни было, в какие-то моменты меня пробивало, тоже хотелось всем нравиться. Но презрение к нему, к такому образу жизни, когда ты считаешь себя лучше всех, все же не давало мне окончательно сойти с ума.
Самым странным было то, что некоторые
Но что-то мне подсказывало, что причина такой популярности была не только в том, что он умел сказать правильные слова, чтобы расположить к себе людей, но и в том, что обаятельности ему природа не пожалела. От Насти со Светой я узнала, что все девушки, начиная с седьмого класса и заканчивая одиннадцатым, прутся от его улыбки, ну и прочего.
Все бы ничего, если бы новенький не задирал меня постоянно, ну и не понтовался бы.
Я, походу, была единственной, кому было абсолютно параллельно на то, кто он там и что он там делает. Гордец, не больше. Однажды Илья подошел ко мне со своей привычной улыбочкой и внаглую спросил:
– Что, зубрилка, мечтаешь о том, чтобы я стал твоим парнем?
Нет, по сути, его ничему не научила ситуация с книгой. Бить я его не стала, но сумела холодно и спокойно ответить:
– Мечтаю, чтобы ты не лез в мою жизнь.
Доставляло даже некоторое удовольствие так злить его. Потому что от этих слов он бесился, словно его целью было стать любимчиком всех миллиардов и миллионов людей, живущих на планете. И, конечно же, его выводила мысль о том, что я ничего не испытываю к нему, кроме презрения.
Правда, это все изменилось одним прекрасным днем...
Часть 3
Илья перешел к нам примерно в конце марта, сразу после начала четвертой четверти. И сейчас уже не такими далекими казались летние каникулы, которые все с нетерпением ждали. Что уж там говорить, даже мне было приятно осознавать, что скоро я отосплюсь. Ну и дополнительным плюсом служило то, что целых три месяца я не увижу нахального зазвездившегося новенького.
Совсем скоро, через неделю, должны были друг за другом пройти итоговые контрольные, которых весь класс, кроме меня, опасался.
Как я уже говорила, некоторые учителя обожали новичка, но вот математичка относилась к нему слишком холодно. Пуп всея Земли это, соответственно, заметил, да и он сам был виноват в этом - алгебра и геометрия явно не были его коньком, поэтому он довольствовался по ним тройками. Единственными тройками, как я поняла. Вел он себя на уроках Ирины Михайловны отвратно, поэтому ему было сделано предупреждение - напишешь итоговую ниже тройки, летом будешь ходить заниматься.