Плохо быть бестолковой
Шрифт:
– Да-да, я понимаю, – послушно закивала она, продвигаясь к выходу под моим тактичным нажимом. – Но вы не задерживайтесь, пожалуйста, я буду вас ждать. Адрес я оставила, подъезд номер два, у нас там на калитке кнопка, вызовете консьержку, я ее предупрежу…
Я пообещала, что секундочки лишней не задержусь, кнопку нажму, консьержку вызову, не сколько раз погладила Лилию Михайловну по плечу и, наконец, выставила за дверь. Обернулась на Ниночку – она возилась со сканером, делала копии фотографии Мэри. Я ведь хотела посплетничать с нашим всезнающим секретарем, выспросить про Витьку то, что Гошка рассказывать не хочет.
– Одну минуточку, я почти готова. – Нина по-своему истолковала мой взгляд. Она сложила листы с фотографией Мэри аккуратной стопочкой, взяла со стола большой блокнот и, пропустив меня в кабинет, привычно встала на пороге, прислонившись к косяку. С этого места она может и в разговоре участвовать, и за входной дверью наблюдать.
Традиционного: «Ну, что скажете, молодежь?» – я сегодня от Александра Сергеевича не услышала. Возможно, фраза, с которой обычно начинаются наши совещания, и прозвучала, но я ее пропустила, задержавшись с Лилией Михайловной в приемной. Когда я устроилась на стуле рядом с Гошкой, они с Александром Сергеевичем уже обсуждали пикантную неопределенность ситуации, в которой мы оказались.
– Если у нас была не Мэри, то мы, конечно, имеем право по поручению мадам Безруковой начать поиски ее дочери, – рассуждал Гоша. – Хотя, если барышня, которая приходила к нам, за каким-то чертом еще и похитила эту Мэричку, то все равно получается конфликт интересов. Она же остается нашей клиенткой, мы подрядились паренька ей найти.
– Если девушка замешана в преступлении, – возразил шеф, – то она недобросовестный клиент и договор автоматически разрывается. Или ты собираешься ради ее прекрасных глаз рисковать лицензией?
– Ни в коем случае! Упаси Господь. – Гоша широко, размашисто перекрестился.
– Кстати, о поисках парня. Ты так и не доложил, что сумел вчера выяснить в «Знойном вечере».
– Ничего. То есть давно у меня такого полного облома не было. Казалось бы, приличное заведение и служба охраны поставлена хорошо – какие хлопоты? Я с ребятами задружился, они мне дали записи просмотреть с камер видеонаблюдения. Но Мэри, я имею в виду нашу первую Мэри, нигде даже краешком не мелькнула. Никто ее не видел, никто ее не помнит и о каком Роме речь идет, никто не догадывается. Может, барышня там и не была никогда? И никакого Романа тоже нет? Но тогда непонятно, зачем она нам голову морочила?
– А мне интересно, кто она вообще такая, Мэри номер один? – вмешалась я. – И как она связана с Мэри номер два? И которая из этих Мэри настоящая?
– Настоящая та, что на фотографии, которую нам Лилия Михайловна презентовала, – уверенно заявил Гоша. – Она-то знает, как выглядит ее дочь.
– Это если у нас была действительно Лилия Михайловна Безрукова. – Мне вдруг пришла в голову мысль, что жертвами мистификации мы могли стать не вчера, а сегодня. И Мэри, которую мы видели, была настоящей, а на фотографии, которую подсунула нам Лилия Михайловна… то есть не Лилия Михайловна, а неизвестная аферистка! На этой фотографии изображена… вообще непонятно, кто там изображен! – Эх, не догадались мы, надо было у нее паспорт проверить!
– Я проверила, – тихо, извиняющимся тоном откликнулась Нина. – Мне паспортные данные для договора нужны.
– И что? – Гошка даже со стула привстал.
– Ничего. Внесла в договор строчку с данными.
– Ниночка, но ты, получается, и у Мэри паспорт проверяла? – сообразила я. – С ней ведь тоже договор заключали.
– У Мэри, кроме читательского билета, никаких документов с собой не было, – Нина явно чувствовала себя виноватой. – Я с него данные списала, дело-то пустяковое. Мы же не преступника искать собирались.
– А на читательском билете фотографии, естественно, нет. – Александр Сергеевич говорил без упрека, но наш секретарь-референт опустила голову. Шеф несколько секунд молча смотрел на нее, потом продолжил: – Ладно, будем надеяться, что ничего страшного не случилось. Но на будущее…
– Учту, Сан Сергеич!
– Хорошо. Возвращаемся к делу. Кто поедет к Безруковой, Рита или Гоша?
– Лилия Михайловна намекнула, что предпочитает меня. Извини, Гоша, но ты не произвел на нее впечатления чуткого человека.
– Странно. Вроде я не хамил особенно и вообще старался понравиться. Впрочем, ладно, я сам предпочитаю по институту прогуляться. Посмотрю на этих барышень, – напарник изобразил рукой замысловатую загогулину, – которые в ближайшем будущем наш туристический бизнес собираются организовывать.
– Значит, договорились. – Баринов слегка хлопнул ладонями по столешнице, словно точку в разговоре поставил. – Ты, Рита, с матерью разбираешься, а Гоша едет в институт. Отправляйтесь.
Безруковы жили в одном из самых престижных районов, в так называемом тихом центре. Новенький шестиэтажный дом на три подъезда, территория ухоженного двора огорожена красивым, сложной ковки, забором. Калитка заперта, но слева, на столбике, три больших кнопки. Над калиткой специальный козырек, чтобы гости, в случае дождя, не мокли, ожидая, пока их впустят во двор. Я нажала кнопку с номером два, и тут же откликнулся приятный женский голос:
– Добрый день. Вы к кому?
– Здравствуйте. Меня зовут Маргарита Рощина, я в сорок вторую квартиру, к Безруковым. Лилия Михайловна меня ждет.
– Проходите, пожалуйста.
Замок негромко щелкнул, и калитка открылась. Я прошла по дорожке, вымощенной серой шестигранной плиткой, поднялась на крыльцо и вошла в подъезд. Просторный холл, слева небольшая площадка, на которой расположились несколько детских колясок и два велосипеда, а справа стеклянная будочка консьержки. Чисто, светло, в углу стоит большой кожаный диван, рядом с ним искусственная пальмочка в кадке. На одной стене большое зеркало, на другой – картина. Я не большой знаток живописи, но пейзаж мне понравился – река, заросший травой берег, облака на голубом небе. Вряд ли это Левитан, но смотреть приятно. А что еще от картины нужно?
– Вам на четвертый этаж, – сообщила мне седая женщина в синем костюме, напоминающем гимназическую форму. – Лифт прямо.
Я вежливо поблагодарила и направилась к лифту. Он ожидал меня, гостеприимно распахнув двери. Как только я вошла в кабинку, двери, без моего участия, закрылись, и с тихим гудением лифт отправился на четвертый этаж.
Знаете, мне понравилось. Конечно, без зеркал и картин в подъезде можно обойтись (в нашей хрущевке, если честно, их и пристроить негде), кнопку лифта мне и самой нажать нетрудно, а консьержка в подъезде – это и вовсе роскошь, но мне понравилось. Хочу тоже жить в таком доме!